Дома темнели над рекой, как брошенные гнезда. У некоторых провалились крыши, и небо просвечивало в пустые проемы окон.
Когда-то был неплохой вид оттуда, из этих домов на реку - она как раз делала здесь изгиб, «излучину», как сказала Мира. В жаркий летний день хорошо смотреть из окон на эту бирюзовую гладь, в которой отражались пухлые белые барашки облаков.
Наверное.
Я слушал разговоры спутников, и перед моим воображением вставала картина мира, который был здесь задолго до меня, и ушел, не дождавшись меня.
Сколько поколений прожило здесь, тех еще поколений - с традиционными старыми семьями, из отца, матери и ребенка... кажется даже, нескольких детей, как бы ни трудно это было представить. Сколько дней прокрутилось один за другим, в неспешной череде забот, забытых теперь навсегда. Где те люди, что жили здесь, работали, учились, мечтали, страдали, любили? Где их потомки? Может быть, я - один из них?
Надо же, думал я, с удивлением глядя на сырую траву под ногами. Вот по этой земле бегали дети в эпоху, когда не было еще ни коммуникаторов, ни компьютеров. Вот здесь парни встречались с девушками, здесь звучали наивные слова о любви, о жизни, рассуждения о том, как построить дом и наладить хозяйство - надежды, сожаления, просьбы, упреки, обещания...
А теперь - только гробовая тишина, черное безмолвие ночи, безлюдная пустыня.
И - мы, пятеро сумасшедших.
Отмахав от заката до рассвета, поутру мы устраивались на дневку в каком-нибудь укромном месте, под сенью деревьев, и весь день, пока жарило солнце, спали, ловили рыбу, пили чай из трав, которые по пути собирали девушки.
Я постоянно недосыпал, поэтому если уж проваливался где-то в сон, то крепко, как брошенный в омут камень. Днем мешало солнце, некстати бросавшее на меня свои жаркие лучи сквозь толщу листвы - попробуй усни, если у земли воздух асболютно неподвижен, и через пару минут под солнцем ты начинаешь потеть, как в сауне. Иногда разговоры спугивали мою дремоту - потом они укладывались и начинали блаженно сопеть, а я лишь ворочался с боку на бок, не в силах уснуть, и смотрел в небо.
Там всегда было на что посмотреть.
Облака.
Я смотрел на них, и по привычке хотел придумать какой-нибудь слоган. Но слова не лезли на ум, наоборот - росло чувство гадливости, как будто я пытался острить над святыней.
И я просто смотрел на них.
Конечно, в состоянии сетевой депривации любая мелочь становилась ценным объектом для внимания. Но все же это было действительно зрелище - облака, ничем не хуже всяких шоу, и уж точно не скучнее бесконечных сценарных повторов и ужимок.
Люди придумали шоу, когда разучились наблюдать за облаками.
Стоило мне поделиться этим с Греем, как он немедленно разразился одной из своих карманных мудростей.
- Мы наполнили свою жизнь насыщенными развлечениями - симуляцией приключений, происходящих не с нами. Мы сделали себе протезы и убили ими свою жизнь. Мы придумали и создали мир, в котором можно совершать головокружительные трюки, не рискуя. Конечно, облака по сравнению со всем этим - скучища полная. Но вот, оказывается, стоит лишиться иллюзий - и облака становятся зрелищем.
- Сенсорная депривация. Ограничение потока информации. Когда в меню всего три пункта, и так изо дня в день, то внезапное появление четвертого доставляет гораздо больше ощущений и эмоций, чем появление сто пятидесятого в обстановке пресыщения.
- Отказаться от вина, чтобы почувствовать вкус воды.
Да, мне уже не хотелось "Колы-Тайгера" и прочей химической дряни, которую я с таким удовольствием пил в мегаполисе... мысль о них вызывала отвращение, особенно после того как Мира рассказала мне, что происходит в моем теле от их употребления.
- Сначала сахар заставляет поджелудочную железу выбросить в кровь инсулин. Поднимается кровяное давление. Блокируются аденозиновые рецепторы, нервная система включается на полную катушку. Увеличивается производство дофамина, стимулирующего центр удовольствия мозга. Это наркотик. Фосфорная кислота связывает кальций, магний и цинк в твоем кишечнике, ускоряя обмен веществ. Тебе кажется, что ты живешь активнее и ярче, на самом деле ты просто сгораешь. Кальций, магний и цинк, материалы для роста тканей и воспроизводства костей, выбрасывается в мочу, как мусор. Витамин В разжижает кровь, ускоряя ее обращение. И наконец батарейка разряжается - ты становишься раздражительным или вялым, но антидепрессант превращает это в приятное утомление. Если это тайгер-лайт, тебе захочется спать. Но к сорока годам тебе потребуется новый уровень медсервиса, чтобы чувствовать себя живым.
Я слушал и ужасался. Впрочем, с другой стороны, я знал, что стоит мне вернуться в мегаполис, стоит возобновиться тому водовороту информации, в котором я жил, и "Кола-Тайгер" снова станет моей насущной потребностью.