- Идиот! - вдруг обозвала она меня и отвесила легкий, но неприятный подзатыльник.
- Чего?! - разозлился я, невольно сжав кулак, хотя и не собирался давать сдачи.
- «Одноглазый»! Сам ты одноглазый! Это же часть лица! У тебя, что, не хватает воображения?
Она в нескольких словах рассказала мне, что я должен представить, и я представил, что вместо островка на ободранной стене передо мной - роспись. Суровые лица, изможденные длинные ладони, сложенные в древних религиозных жестах. Вереницы святых, которых я видел в ви-путеводителях по древней Руси. Трогательно тонкие ноги коней, на которых святые всадники совершают свой вечный поход. И почему-то - поодаль - безмолвная темная масса народа, глядящая в эти лики, ждущая чего-то, - молящаяся о чем-то.
Тяжелое чувство тайны, которую необходимо - и невозможно - понять.
Невидимый враг
Утро.
Я встал рано и уже принес охапку сушняка для костра. Я выспался, бодр и с оптимизмом гляжу на окружающий мир.
Постепенно встают все, кроме Саши, которая продолжает кутаться в спальник.
Вот уже горит костер, и кусочки вчерашних уток на палочках начинают источать запах горелого мяса.
А Саша все лежит.
- Мне плохо, - наконец говорит она хриплым голосом.
- Что с тобой? - Мира присаживается рядом и кладет свою ладонь на ее лоб. - Боже мой! Ты вся горишь!
- Голова гудит. Укрой меня чем-нибудь.
Грей чертыхается, кладет обратно ранец и смотрит на Сашу.
- Сашуня! - подлетает Антон. - Заболела?
Поход откладывается. Террористы обступают Сашу, поочередно задавая ей одни и те же вопросы.
Оставленный без внимания, я предоставлен сам себе - брожу по окрестностям, обстругиваю свое копье, от нечего делать пытаюсь метать его в цель.
Мира делает для Саши чай из трав. На запах - гадость.
Они переживают. У них нет лекарств, кроме парацетамола.
Глядя на них, я тоже начинаю бояться.
А если она умрет?
Реальность снова пугает меня. Я вдруг понимаю, что никому не нужен в этом огромном, пустом мире. Если меня поразит инфекция, если черви попадут внутрь меня и начнут откладывать яйца, никто меня не спасет, и я буду мучиться все сильнее, пока не умру.
Я исподволь наблюдаю за Сашей - ее лицо осунулось, она кажется незнакомой.
Она просит загородить ее от света - он режет ей глаза.
- Все болит, - стонет она сквозь зубы.
Мира сидит рядом и беспомощно плачет.
День проходит в тоскливой маете. Мы слоняемся вокруг лежащей на траве Саши, ломая голову над тем, как облегчить ее страдания.
Мира стоит возле нее на коленях с чашкой бульона в руке.
- Ну Санечка! Ну супчик такой вкусный...
- Отстань, - еле слышно бормотала Саша. - Тошнит.
Я взглянул на Антона. Он серый от волнения.
Грей сосредоточенно изучает экран своего Лэпа.
- Симптомы - слабость, потеря аппетита, боль в мышцах... светобоязнь... мда.
Он откладывает Лэп в сторону и смотрит на нас.
- Похоже, мы приехали.
- Куда? - не понимает Антон.
- Клещевой энцефалит. Надо сдаваться.
- В смысле? - снова переспрашивает Антон.
- В прямом. Вызывать помощь. Ботов, уПор, все что угодно. Иначе она скоро умрет.
- Ну вызывай! - кричит Мира. - Хватит! Я не хочу, чтобы она умирала.
Грей смотрит на нее с двусмысленной улыбкой.
- Чего ты улыбаешься?! - Мира близка к истерике. - Вызывай быстрее!
- Не кричи на меня. Уже вызвал.
Мира переводит дыхание.
- А улыбаешься почему?
- Так.
Грей отходит от нас и отворачивается.
Он задумчиво смотрит на бегущие по небу облака. На темнеющие над обрывом сосны.
- Вот и всё.
- Поход завершен. С потерей Саши продолжение бессмысленно. Даже если не вызывать помощь.
Мы молчим, осознавая смысл его слов, но сказать нам нечего.
Все так все. Что ж, было неплохо. Было весело.
Но всему приходит конец.
Мы оказались не готовы платить жизнью за свои идеи.
- Где же они, когда они прилетят? - тоскливо спрашивает Мира, прикладывая руку ко лбу Саши, и оглядывает небо кругом. - Сашенька, как ты?
Саша закатила глаза и не откликается.
Мира плачет опять.
Проходит еще час.
И другой.
- Где они?! У нее конвульсии!
Преодолевая ужас, я поворачиваюсь к Саше.
Ее тело в спальнике дрожит крупной дрожью, потом выгибается дугой.
Маленькая рука, торчащая из под одеяла, сжимается в костлявый кулачок.
Больно смотреть.
Антон и Грей мрачными изваяниями стоят по сторонам и смотрят в небо.
Помощь должна прийти оттуда.
Но она не приходит.
* * *
Я открыл глаза и увидел розовые облака.