- Вот эти руки - посмотрите на свои руки! - они появились для того, чтобы метать копье и бить топором. Если бы было иначе, они были бы щупальцами, или крыльями, или бы их вообще не было. Человек родился охотником - сильным, мужественным, отважным. И умирает амебой, опутанной проводами.
- Мы считаем происходящее с нами прогрессом, развитием. Но где конечная точка этого развития? Остановка. Никакого движения в пространстве - зато море впечатлений... внутри твоего черепа.
- Охотник превратился в подопытную крысу, жмущую лапкой педаль, чтобы получить заряд тока в мозг. Вот наше развитие. Прекрасная картина, правда?
- Чем проще орудие или машина, тем больше власть над ними человека, тем шире поле его творчества. И наоборот. Человек был творцом, пока он был сложнее своих орудий. Но человек искал пути облегчить себе жизнь и совершенствовал инструменты, создал машины и продолжал совершенствовать их.
- Сегодня наши машины уже так сложны, что мы ничего не понимаем в них. Они настолько сложны, что мы уже не можем управлять ими, для этого существуют другие машины! Идя по пути облегчения своей жизни, человек постепенно стал неграмотным, для которого машина так же божественна и непостижима. И где прогресс, в чем? Владелец бензиновой коптилки был выше, могущественнее и совершеннее современного безмозглого пользователя эм-моби, а вимэн, отказавшийся и от передвижения, чтобы жить в виртуальности - просто человек-амеба, полное ничтожество.
- Что дальше? Какая следующая ступень? Есть идеи, как продолжать эволюцию человека на этом пути?
Он молчал.
- Идей нет, - подытожила за всех Саша. - На этом пути - никаких.
- Потому что их и не может быть. За человеком-амебой - ничего. Конец человечества. Сейчас их пока еще клонируют, но скоро это производство изменится или отменится, в зависимости от того, какой выбор сделают хозяева жизни - в пользу киборгов или роботов. Но людей больше не будет. Зачем делать людей, если можно делать более совершенные организмы. Зачем пол, эмоции, амбиции, комплексы, если можно за те же средства создать сплошной порядок, единство и эффективность. Рынок и здесь сделает выбор не в нашу пользу. Когда-то человек наделил рынок полной свободой, радуясь, как он замечательно сам все регулирует. Скоро рынок отменит человека, как рыночно неэффективное, морально устаревшее явление.
- Человечество погружается в последний сон! - кричал Грей, раздвигая океан трав. - Спасение - в исходе! Герои-одиночки потянутся из развалин Системы, к новой жизни, к новым горизонтам! Заново открывая свои америки! Заново учась разжигать костры и строить дома!
- Все начнется сначала! Мир снова становится белым листом! Свободным для творчества! Разве это не здорово?
- Мы забываем цивилизацию, мы оставляем груз истории в прошлом. Мы уничтожаем память, которая делает нас старыми. Мы снова молоды!
Гроза
Наша цель была в нескольких километрах - очередная деревня, на окраине которой, как считал Грей, могло находиться Убежище. Все мысли команды теперь крутились вокруг этой деревни, и они устало шли к ней, и я вместе с ними.
Небо заволоклось облаками и потемнело. Начал накрапывать дождь.
За это время мы уже много раз промокали - один раз в лесу, тогда Грей скомандовал остановку, и мы долго ждали под покровом большого дерева, пока прекратится дождь. В другое время он настигал нас в поле, и тогда мы шли дальше, не обращая на него внимания.
Промокшая одежда липла к телу, ноги замерзали в мокрых ботинках. Дойдя до привала, мы кое-как сушились вокруг костра, который упорный Антон с трудом разжигал из промокших дров, и шли дальше.
Потом я привык и к этому так же, как ко всему остальному.
Но этот дождь был особенным.
На протяжении нескольких минут он плавно усиливался, как будто кто-то на небесах медленно поворачивал ручку регулятора.
Террористы продолжали шагать, не обращая внимания, и только Саша обронила отсутствующим голосом:
- Кажется, дождь начинается...
Наверное, это была у них шутка, потому что она часто говорила именно эту фразу, когда что-то падало, и они неизменно смеялись.
Вдруг ливень хлынул сплошной стеной, давившей на плечи и голову. Кажется, в этот момент я состоял из воды не на 97, а на все 100 процентов.
Рядом сверкнула молния, ударил гром - как будто громадный линкор сделал залп прямой наводкой в нашу сторону.
Все вокруг утонуло в воде, и я растерянно остановился. Остановилась и команда, глядя друг на друга - за пеленой дождя я почти не видел их лиц.
- Что, идем на привал? - прокричал Грей Антону.
- Ага! Надо разжечь костер! - бодро ответил он. - Обсушиться!