Теперь все было восстановлено, даже более того - история борьбы Пау с уПор воодушевила сторонников, они активизировались и на энтузиазме начали поддерживать экран круглые сутки.
Но Грея это навело на подозрения о том, что экран больше не нужен.
- Нас засветили. Теперь вопрос, что они решат. Если они перехватят нас до того, как мы дойдем, это будет позор. Такое не впишешь в историю.
Теперь он поднимался в путь и на останавливался на привал, не обращая внимания на то, что говорила Пау.
Он стал мрачным и злым, и ничего не говорил - даже перестал читать свои философские лекции.
- Время не ждет, - нервно говорил он, когда мы жаловались на темп.
Двое суток мы шли вперед почти без остановки.
Мы начали делать ошибки. Мира потеряла ружье - мы потратили несколько часов на поиски в высокой траве, но так и не нашли его. Антон испортил свое, в спешке вставив очередную пулю не тем концом и нажав на спуск. Даже непоколебимый Грей нечаянно сел на карман куртки, в котором лежали найденные на неолитической стоянке наконечники, в результате чего один из них раскололся на несколько частей.
Поглядев на обломки, он вышвырнул их и пошел дальше.
После купания Саша держалась всегда поближе ко мне. Я понял, что начал в нее влюбляться, но она старалась вести себя одинаково со всеми, и лишь иногда ее прикосновение невзначай намекало на какие-то чувства.
Впрочем, нам было не до этого.
Изможденные, мы день и ночь шли рядом по вечной траве, машинально оглядываясь по сторонам.
На очередном привале, когда солнце село и все вокруг погрузилась в сумрак, а Грей с минуты на минуту готовился объявить начало очередного перехода, Саша взяла меня за воротник куртки и прижалась, с усталой улыбкой вглядываясь в мои глаза.
- Представляешь. Я хочу ребенка, - вдруг сказала она.
Я молчал, не зная, что ответить. Противоречивые мысли и вопросы метались в моей голове, сбивая друг друга.
Ребенка. Как это? Как можно этого хотеть?
Она снова подняла голову и посмотрела на меня, скользя по моему лицу глазами, словно запоминая картину.
- Смешно, - прошептала она без улыбки. - Мы думаем, что знаем себя, но мы совершенно себя не знаем.
Я неловко обнял ее, и тут Грей скомандовал:
- Подъем, ребята. Вперед.
Через некоторое время Пау снова не вышла на связь.
Тогда Грей подозвал нас к себе.
- Назад нам все равно пути нет. Так что будем идти вперед без экрана. А раз так, то будем идти днем.
Он замолчал, глядя в костер.
- Подождите, - начал я, - вы же говорили, что меня там дублируют. Что ваш человек взломал мой айди и изображает мое присутствие. Если мы будем идти без экрана, то я... то уПор увидит, что я тут, с вами, и...
Грей посмотрел на меня.
- Наш человек - это Пау. Когда ее заблокировали в тот раз, она потеряла доступ и к твоему айди. Так что все уже всем ясно. Карты на столе.
Он замолк, глядя в костер.
- Да. Вот такая борьба с Системой.
- Может быть, никакой Системы и нет. Может быть, человечество уже вымерло. Остались только мы, а остальные - только призраки. В нашем воображении.
- А может, и нас тоже нет. И мы только кажемся друг другу.
Костер трещал.
- Все, - подытожил Грей. - Пьем чай на дорожку, и идем. Нам надо успеть.
Я с удивлением понял, что не могу радоваться тому, что моя одиссея может завершиться в любой момент.
Я привык к этому свободному миру, к бесконечному походу, его кровь, грязь, пот, холод и дожди незаметно перестали казаться мне тяжестью.
А как только нас найдут, мне предстоит стать свидетелем расправы над этими несчастными идеалистами. Что с ними сделают? Я даже представить себе не мог. Но их обязательно изолируют, в том числе от меня.
Грей мрачнел с каждым часом, из флегматичного несмешливого философа превратившись в демонического героя - вечно хмурый, насупленный, с упрямо сжатым ртом, молчащий, бегущий, резкий.
Он говорил вполголоса, почти сквозь зубы, и терпеть не мог споров или возражений. Опасаясь ссоры, мы тихо подчинялись ему.
Вместо брошенных ружей он сделал нам луки и заставлял тренироваться на ходу. Для стрел мы срезали камыш, связки которого тащили за собой на ходу, и постоянно стреляли ими во все стороны.
Однажды над нашими головами в небе прожужжали один за другим два больших бота. Приблизившись к нам, они свернули и описали над нашими головами большой круг, затем полетели дальше.
- Привет, - сказал им Грей и помахал рукой.
То, как мы шли раньше, теперь казалось мне детской прогулкой по парку.
Грей заставлял нас бежать, и, словно стая сумасшедших призраков, мы неслись под покровом леса, избегая открытых участков.