Те жители Сталинграда, кто уцелел, прячутся под развалинами в подвалах, блиндажах, голодают, мерзнут, лихорадочно хватаются уже и не за жизнь, а за какие-то ее жалкие обрывки и все-таки надеются, ждут конца этого ада…
Мы уже въехали в Хардвар, и я смотрел на город, забитый людьми, а сам все еще был там, в своей военной юности…
Террасами налепленных друг на друга домов город прижался к быстрому Гангу. Набережная запружена паломниками. Сотни людей стоят по колено в реке, свершая омовение. Еще больше их на берегу — черпают воду в кружки, бачки, наливают ее в бутылки, кропят водой свои лица и тела. Среди паломников много калек и больных. Они буквально приползли сюда. Зрелище библейское, смотреть жутковато, но тянет как магнитом и самому коснуться «священной» воды, ради которой эти несчастные прошли и проехали сотни и тысячи километров, пронеся через всю свою жизнь надежду на исцеление, веру в счастье и исполнение желаний.
— Совсем нет времени, — говорит Бхатнагар. — Опаздываем на завод.
Но я все-таки сбегаю по крутым ступеням, а потом по валунам вниз, к берегу…
Обычное ощущение реальности вернулось ко мне, когда въехали на территорию завода и пошли по пролетам громадного светлого цеха. Он мне показался удивительно знакомым, будто я бывал здесь много раз. Знакомые металлообрабатывающие станки, мостовые краны и другое оборудование, наконец, сам интерьер цеха… Ничего удивительного: завод построен по советским проектам и при техническом содействии нашей страны.
Сейчас это крупнейшее в Азии предприятие современного электромашиностроения выпускает гидроагрегаты конструкции ленинградского объединения «Электросила».
— У нас двенадцать тысяч рабочих, — рассказывает индийский инженер. — Первые учились у ваших специалистов, а теперь управляемся сами и учим других.
Осматриваем заготовки будущих гидроагрегатов, у которых деловито хлопочут смуглые рабочие, проходим сквозь шеренги станков и машин с марками наших заводов, и не могу отделаться от ощущения, будто я в Свердловске на Уралмаше или «Уралэлектроаппарате».
Здесь совсем другая Индия. Рабочие в опрятных комбинезонах и спецовках управляют сложными современными машинами и оборудованием. Узнав, что мы из Советского Союза, они охотно вступают с нами в разговор. Лица улыбчивые, приветливые. Говорят о советских станках, наших специалистах, которые здесь работали. В устах индийцев русские имена, фамилии, названия городов звучат забавно, но мы их понимаем.
— Симон Кахтанф. Лэнинград. — Невысокий смуглолицый мужчина лет тридцати пяти берет меня под руку и ведет к своему станку.
Над столиком, где разложен инструмент, висит крохотный вымпел с родными буквами «СССР». Подоспевший переводчик поясняет:
— На заводе работала группа специалистов из Ленинграда. Господин Радж Чавла просит передать привет другу Семену Каштанову, который учил его работать на этом фрезерном станке.
— Лэнинград. «Электросил»… Кахтанф…
Вечером побывали еще на одном государственном предприятии — фармацевтическом заводе. Он тоже построен с помощью советских специалистов и работает на нашем оборудовании и по нашей технологии. Осмотр заканчиваем в небольшом музее. С фотографий смотрят улыбающиеся лица наших соотечественников.
— Ваши ученые и инженеры, — рассказывает менеджер Р. С. Джапта, — в пятьдесят шестом и пятьдесят седьмом годах приезжали сюда, чтобы выбрать место для завода. Тогда в Индии не знали, как производить лекарства. Джавахарлал Неру ездил по зарубежным странам и просил помощи. Но все искали свои выгоды. И только ваша страна была бескорыстна, ваши специалисты учили наших инженеров и рабочих строить, а потом и осваивать производство. Индия платила только за машины и оборудование. И когда в шестьдесят седьмом году завод выдал первую продукцию, все понимали: это подарок советского народа индийскому народу. Такой гуманный шаг могла совершить только страна, где у власти народ, сам испытавший в прошлом нужду.
Господин Джапта — невысокого роста, лет пятидесяти — говорит, волнуясь, не ожидая, пока его слова переведут, и, когда переводчик его останавливает, недоуменно смотрит на нас, будто спрашивая: «Что же тут непонятно? Нам помогали друзья…»