Маньяк ещё дышал, но его тело била дрожь от боли. Он лежал на земле, его грудь вздымалась с трудом, изо рта вырвался хриплый, влажный кашель. Винделор видел, как из ран, нанесённых мальчиком, струилась кровь.
— Добей… — прохрипел он, едва слышно. — Пожалуйста… Подари мне… покой.
Винделор медленно покачал головой. Он не мог. Не хотел.
Он присел рядом с Илаем и осторожно положил ему руку на плечо. Мальчик содрогался от рыданий, его тело сотрясали спазмы. Винделор взглянул на него с глубокой печалью. В этом мрачном ангаре, среди тел и крови, он осознал, что не в силах изменить прошлое. Но, возможно, он мог повлиять на будущее. Мог дать Илаю надежду. Дать ему силу жить дальше.
Винделор, стиснув зубы от боли, наклонился к Илаю:
— Пойдём, — тихо сказал он, его голос был полон сочувствия. — Мы сообщим страже.
Он осторожно поднял мальчика, поддерживая его под руку. Илай, всё ещё дрожащий от рыданий, медленно встал. Его взгляд был прикован к телам сестры и Саймона. В мокрых глазах застыл немой вопрос.
Винделор бережно поднял сумку Саймона. Странное ощущение пронзило его — как будто он нёс с собой частичку ушедшей жизни товарища. В этой сумке были его прошлое, его надежды. Теперь же судьба этих вещей изменится. Может быть, они вернутся к семье покойного.
Они осторожно вышли из бытовки, оставляя за спиной ангар, наполненный смертью и ужасом.
Снаружи воздух казался чище, легче. Дождь прекратился, и сквозь тучи пробивались лучи солнца, освещая их путь. Винделор, шагавший рядом с Илаем, ощущал на плечах тяжесть пережитого.
Мужчина и мальчишка медленно брели по улицам города. Прохожие бросали на них мимолётные, безразличные взгляды — жизнь текла своим чередом. Те же серые улицы, те же угрюмые дома, унылые, бесцветные силуэты людей.
Винделор и Илай шагали по серому, безучастному городу, который казался ещё более чужим, чем прежде. Высокие, обветшалые здания с облупившейся краской возвышались, словно суровые стражи прошлого — некогда блестящего, теперь погружённого в разочарование. Тонкие струйки дождя стекали по витринам магазинов, отражая тусклый свет уличных фонарей.
Мальчик шёл рядом, его маленькие шаги путались среди широких шагов мужчины, будто он искал защиты в его тени. Винделор периодически бросал на него взгляд — в глазах юноши застыло бремя пережитого. Ветер нёсся по узким улочкам, его завывание напоминало тихий плач.
Гостиница, куда они направлялись, вырисовывалась вдали — скромное здание с окнами, едва заметно светившимися в темноте.
— Жди меня здесь, — сказал Винделор. — Мне нужно забрать вещи.
Собрав свои вещи в мешок, а часть уложив в сумку Саймона, он спустился вниз. Бросил администратору короткое предупреждение, что съезжает, и, не дожидаясь ответа, покинул гостиницу.
— Куда мы теперь? — спросил Илай, торопливо догоняя его.
— Я покидаю город, — ответил мужчина. — А ты отправляйся к страже и сообщи о случившемся. Мне жаль, что так вышло. Правда. Но после всего меня уже не выпустят так просто, а задерживаться я не могу.
— А как же ваш товарищ, сэр? — удивился мальчишка. — Вы не сообщите, куда доставить тело? Его ведь просто выбросят в выгребную яму, и через пять минут о нём забудут.
Винделор остановился. Тяжело вздохнул, глядя на Илая.
— Ступай, — сказал он. — Похорони сестру. И постарайся жить дальше.
— Но… — Илай сжал кулаки. — У меня больше никого нет. Зачем мне жить? Я не хочу здесь оставаться. Возьмите меня с собой.
Винделор долго всматривался в глаза мальчишки. Спутник на пути ему был ни к чему. Он не понимал до конца, зачем тому это нужно. Но лёгкий укол вины заставил его скривиться.
— Тогда шевелись, — махнул рукой Винделор, направляясь к воротам. — Доведу до ближайшего города — а там разойдёмся.
— Спасибо, сэр! — Илай бросился за ним следом.
— Винделор, — произнёс мужчина. — Или можешь звать меня просто Вин.
Глава 5
Глава 5
Осенний лес раскинулся впереди, укутанный мягким светом уходящего солнца. По почерневшему ковру опавших листьев осторожно ступали мужчина и мальчик, каждый их шаг отдавался в тишине хрустом, будто сама природа неохотно прощалась с последними тёплыми днями. Где-то вдалеке каркнула ворона, её голос разнёсся эхом, а над головой пролетела стая перелётных птиц, спешащих на юг, — лес жил своей жизнью, равнодушный к их присутствию.
Чувствовалось приближение зимы. Деревья, высокие и строгие, уже полностью сбросили свои яркие наряды, обнажив суровые серые стволы, словно мгновенно постарев.