Слова Илая заставили Винделора нахмуриться. Он внимательно слушал, но ему не нравилось, куда движутся мысли юноши. В глазах мальчишки пылала решимость, и это беспокоило его куда больше, чем если бы тот просто отмахнулся от увиденного.
Илай глубоко вдохнул, словно собираясь с духом.
— Я был слишком слаб, чтобы помочь ей, — наконец сказал он. — И я чувствовал себя бессильным. Если у меня есть хоть малейший шанс сделать что-то для этой девочки…
— Илай, — перебил его Винделор, глядя прямо в глаза. — Ты не знаешь, что за ситуация там сложилась. И уж тем более не знаешь, кто эти люди на самом деле. Что, если они представляют опасность не только для неё, но и для нас?
— Но она же нуждается в помощи! Мы не можем просто стоять в стороне! — Голос юноши задрожал от эмоций, и он сжал кулаки.
Винделор долго смотрел на него, словно пытался прочесть, что творится у того в голове. Решительность Илая напомнила ему о другом человеке — Саймоне. Его друг тоже когда-то не смог пройти мимо чужой беды… и заплатил за это слишком высокую цену.
Мужчина тяжело вздохнул.
— Послушай, — его голос стал твёрже. — Иногда нужно сохранять хладнокровие и не поддаваться эмоциям. Ты не спасёшь всех. Неразумная помощь может обернуться для нас огромными неприятностями. Иногда, чтобы быть героем, нужно оставаться в тени.
Илай отвёл взгляд. Внутри него боролись две силы: желание помочь и страх перед тем, чем это может закончиться. Он не мог не думать о сестре, о том, как когда-то тоже оказался слишком слаб, чтобы её спасти.
Винделор видел, как его слова застряли в душе мальчишки, как колебания раздирают его изнутри.
— Лучше сосредоточимся на том, что можем контролировать, — сказал он уже мягче. — Ты учишься становиться сильнее и умнее. Это и есть настоящая защита, а не бездумный героизм. К тому же мы даже не знаем, где сейчас эта девочка. Искать её в таком городе — что искать иголку в стоге сена.
Илай стиснул зубы, но всё же кивнул. В его взгляде появилось понимание, хоть и с горечью.
Некоторое время они молчали. Затем Винделор без слов передал юноше нож, давая понять, что тренировка продолжается. Илай неохотно принял его и вернулся к упражнениям, хотя что-то в нём изменилось.
В глубине души каждый из них надеялся, что подобных ситуаций больше не будет.
К вечеру Винделор и Илай вернулись в свою комнату — уставшие, но собранные. Небольшое, тесное помещение, на время ставшее их пристанищем, встретило их привычной тишиной. Винделор, не теряя времени, достал из рюкзака припасы, затем занялся разгрузочным жилетом, методично проверяя карманы. Всё должно быть на месте.
Илай устроился у окна, напряжённо всматриваясь в сумеречные улицы. Город жил своей жизнью: в темноте раздавались всплески криков, громкий смех, сдавленные стоны. Крики на улицах становились громче, смех сменялся угрозами, а в воздухе витало предчувствие бури — словно город готовился к ночи, когда все границы будут стёрты.
Где-то вдалеке хлопнула дверь, пос almond: — спор, который вряд ли закончится мирно. Здесь, в этом месте, каждую ночь разгоралась новая драма.
— Ты понимаешь, что тут творится? — Голос Илая был полон беспокойства. — Это безумие. С каждым днём ситуация в городе становится всё более агрессивной.
Винделор отложил одну из фляг, спокойно продолжая разбирать вещи.
— Слишком много людей, которые гонятся за своими желаниями, и слишком мало тех, кто задумывается о последствиях, — ответил он, не поднимая головы. — Здесь все поглощены только собой. А когда в мире нет ничего, кроме удовольствий и власти, люди перестают видеть друг друга.
Илай не ответил. Он не мог выкинуть из головы ту девочку, что встретилась им днём. Что с ней сейчас? Удалось ли ей сбежать? Или её всё же настигли те, от кого она пыталась скрыться?
Он тяжело вздохнул, отворачиваясь от окна.
— Разве нам стоит здесь задерживаться? — неожиданно спросил он, сам не зная, почему этот вопрос прозвучал именно сейчас. — Если всё это продолжается, может, лучше уйти, пока ещё есть возможность?
Винделор застегнул последний карман жилета, затем посмотрел на него.
— Думаю, ты прав, — тихо сказал он. — Завтра утром уходим. Нужно действовать, пока у нас ещё есть такая возможность.
Они понимали, насколько серьёзна ситуация, и распределяли силы с холодной расчётливостью. Всякий раз, проверяя содержимое рюкзаков, убеждались, что всё на месте: оружие, еда, оборудование для выживания. Решение было принято — утром они покинут этот город.
Но ночь затягивалась, как туго натянутая струна. За окном крики не стихали, лишь становились всё громче, будто сама тьма подогревала страсти. Город жил своей болезненной, раскалённой жизнью, и казалось, что вот-вот сорвётся ещё одна волна безумия. Даже стены приюта, что давали им укрытие, теперь казались хрупкими, почти иллюзорными.