— Мы не сможем её открыть, — добавил он, в его голосе звучала усталость.
Они стояли в тишине, нарушаемой лишь редкими звуками издалека. Мира, собравшись с мыслями, прервала молчание:
— Я знаю тайный лаз неподалёку. Наткнулась на него несколько лет назад, но… не решилась им воспользоваться и никому не рассказывала.
Её голос был робким, словно она боялась, что Илай рассердится.
— Нам нужно дождаться Винделора, — твёрдо сказал Илай, не допуская возражений. Он не доверял этому месту и не хотел полагаться только на слова девушки.
Мира попыталась возразить:
— Мы вдвоём справимся! Мы не знаем, жив ли он, а медлить нельзя!
Но её слова не задели Илая. Он резко оборвал её, чувствуя, как тревога вновь накатывает.
Они сидели в молчании, глядя на тени города. Крики веселья звучали всё громче, смешиваясь с шумом и редкими призывами о помощи. Тёмные силуэты людей бродили по улицам, оставляя за собой следы растерянности. Словно буря сметала прежний порядок, унося надежду на покой.
Илай чувствовал, как нервозность подталкивает его к действию. Его руки напряглись — он был готов бороться с любой угрозой. Мира, несмотря на желание рискнуть, ощущала тяжесть момента: выбор лежал на них обоих, и тишина усиливала ответственность.
Они долго молчали, вглядываясь в тени. Илай крутил в руках нож, его металлическая поверхность отражала тусклый свет фонарей. Мысли о том, как сильно город изменил его, вызывали смешанные чувства.
Ещё недавно он был стеснительным подростком, избегавшим взглядов и мечтавшим остаться незамеченным. Теперь его мир перевернулся. Илай смело защищал то, что ему дорого, не боясь смотреть в глаза врагам. Уверенность росла в его сердце, а отступление стало чуждо. Этот город, с его мрачными улицами, пробудил в нём силу, о которой он не подозревал.
Он подумал о Винделоре, о том, сколько таких городов тот повидал. Каждый — испытание, каждая улица — проверка. Какую цену заплатил Винделор за свои навыки? Илай чувствовал, что прежний он, слабый и нерешительный, исчез, как детская мечта, разбитая реальностью. Теперь он видел себя защитником, готовым стоять за тех, кто не может себя защитить.
— Мира, — начал Илай, — почему эти люди преследовали тебя? Что заставляло их охотиться с такой яростью?
Мира, глядя в тёмные переулки, решилась ответить. Её голос, тихий, но твёрдый, звучал с силой:
— Я родилась в этом городе. Раньше он не был таким ужасным.
Она посмотрела на Илая, в его глазах читались понимание и сочувствие.
— С детства моя жизнь была полна страха и одиночества.
Илай слушал, пытаясь понять её. Она продолжила, её голос дрогнул:
— Мой отец был нашей надеждой, но после смерти мамы, когда мне было пять, он сломался. Он смотрел на меня с горечью, будто я напоминала ему о потере.
Илай, задумавшись о её боли, нервно сжал нож. Он хотел утешить её, но не знал, как выразить это словами.
Слёзы дрожали в её голосе:
— В отчаянии он продал меня, чтобы расплатиться с долгами. С тех пор моя жизнь стала кошмаром. Я сбежала, когда меня забрали в барак, где держали других девушек.
Она сжала кулаки, и Илай почувствовал, как гнев наполняет его.
— Я стала мишенью для тех, кто хотел меня использовать, — сказала она, опустив взгляд. — Мне семнадцать, но выгляжу младше, и это привлекает ненужное внимание. Я устала быть добычей.
Её голос был полон усталости, и Илай, чувствуя её боль, решился ответить:
— Мира, ты не жертва. Ты сильнее, чем думаешь. Я вижу в тебе человека, который может бороться.
Она посмотрела на него с удивлением, но её мысли ушли в тень.
— Каждый день я бегу от тех, кто хочет меня поймать. Иногда они загоняют меня в угол, но я всегда находила способ вырваться.
Её глаза встретились с его, в них светилась боль.
— Я мечтаю о свободе, о жизни за пределами этого города, — продолжила она, и Илай почувствовал, как её слова отзываются в нём.
— Но каждый раз, когда я пытаюсь вырваться, меня находят.
Илай понял: история Миры — часть судьбы этого города. Они оба были его пленниками, но теперь, вместе, у них был шанс изменить свою участь. Нужно было бороться, несмотря на хаос вокруг.
Улицы наполнялись шумом, доносящимся из дворов и домов. Мира, не выдержав молчания, заговорила, её голос дрожал:
— В этих домах люди теряют себя. Они сбиваются в толпы, забывая о морали. Я видела сцены, от которых сердце замирает…
Она вспомнила один из особняков, где царил хаос. Люди, охваченные страстью, предавались безудержному веселью, ломая мебель и не замечая друг друга. Крики смешивались с шумом, создавая пугающую какофонию.