Глава 17
Глава 17
Утро начиналось с мягкого света, который проникал сквозь занавески, озаряя стены комнаты. Винделор проснулся, чувствуя себя значительно лучше. Восстановление шло быстрее, чем он ожидал, хотя боль от ран всё ещё давала о себе знать. Он потянулся и сразу заметил Илая, сидящего у окна. Его взгляд был устремлён куда-то вдаль, а выражение лица было непривычно мрачным.
— Илай? — тихо произнёс Винделор, вставая с кровати. — Что случилось?
Илай поднял взгляд. На мгновение его лицо выдало скрытое беспокойство, но он быстро попытался это скрыть.
— Ничего, — ответил он, стараясь звучать как обычно. — Просто… устал. Работа, знаешь.
Винделор почувствовал, что это не всё. Он знал Илая слишком долго, чтобы не заметить напряжение в его голосе. Однако он не стал настаивать.
— Не хочешь рассказать? — всё же спросил Винделор, но Илай отвёл взгляд.
Илай покачал головой, молча указав на дверь.
— Я пойду на работу. Ты как?
Винделор посмотрел на Илая и задумался. Он не знал, что именно скрывает его друг, но решил не расспрашивать.
— Да, я тоже собирался, — сказал он, отворачиваясь.
Когда Илай ушёл, Винделор остался один. Через несколько минут пришёл врач, осмотрел его и дал разрешение покинуть лечебницу. Он почувствовал облегчение, встал, оделся и направился к выходу. Улицы гудели жизнью — в воздухе смешивались ароматы тёплой выпечки, сочного мяса и крепкого кофе, вплетаясь в гул голосов. Мужчины в ярких одеждах громко смеялись у столов, где подносы ломились от пирогов и жареного мяса. Вывески манили рекламными слоганами: «Съешь всё за десять минут и ничего не плати!»
Винделор шёл, а на плече тяжело покачивалась сумка Саймона, но город притягивал — не мраком, как родной город Илая, не похотью Сорок восьмого, а светом и теплом праздника.
Витрины сияли золотом: ожерелья играли бликами, резные шкафы и вазы с редкими камнями притягивали взгляд. Торги кипели — пара в дорогих плащах ожесточённо спорила за украшение, азарт звучал в их голосах, но без безумия.
У ресторана под золотыми арками гости пировали — вино лилось в чаши, мясо дымилось, слуги сновали между столами, улыбаясь. Мужчина с перстнями жадно поглощал угощения, лицо сияло довольством, а рядом юноша что-то весело рассказывал о моде, жуя кусок пирога. Их смех гремел, но не заглушал света города — он жил, дышал изобилием.
Винделор замедлил шаг, его взгляд зацепился за пекарню: толпа рвалась к дверям, руки тянулись за горячими булочками с ванилью, их тёплый запах кружил голову. Мужчина в золочёном кафтане ел прямо у входа, крошки сыпались на грудь, но он только улыбался — искренне, безумно счастливо.
Винделор вдохнул этот воздух — густой, тягучий, пропитанный жизнью. Город не давил, как холодный Первый, не разрывал душу, как хищный Второй. Здесь было тепло, но что-то покалывало изнутри — сумка на плече напоминала о долге, о Саймоне, чьи слова о «Фазане» и «Сириусе» звучали в голове. Он ускорил шаг, зная, что праздник вокруг — не его дорога.
Продолжив путь, он наткнулся на группу людей, собравшихся перед лавкой, полной экзотических украшений и статуэток. Один из них, с жестом, похожим на поклон, протягивал деньги, но его лицо было покрыто тревогой, словно сам момент обмена был для него непреодолимым. Винделор заметил, как тот едва сдерживает желание увидеть, что произойдёт с предметом, когда он станет его собственностью. Он отвёл взгляд, решив, что слишком долго смотреть на такие сцены не стоит — в них была болезненная страсть, которая могла затмить разум.
Шагая дальше, его внимание привлекли звуки оживлённых торгов с дальней улицы. Стук голосов, быстрое восхищение, затем недовольство, когда покупатель решительно отказывался от слишком высокой цены. В этом шуме было что-то почти театральное, как в спектакле, где каждый жест и слово играют свою роль, и никто не хочет уступать.
Винделор продолжал идти, его глаза не пропускали ни одного движения, ни одной сцены. Город казался живым не только через свои стены и здания, но и через эмоции людей, поглощённых своими желаниями. С каждым шагом он всё глубже погружался в это удивительное место, понимая, что чем дольше он будет наблюдать, тем больше тайн откроется перед ним.