— Это значит, что я не могу остановиться, Мира. Я начал этот путь задолго до вас, и я должен его закончить. Но я не хочу решать за вас. Поэтому мы здесь.
Илай шагнул ближе, его брови сдвинулись.
— Винделор, подожди, — сказал он, его голос был хриплым от напряжения. — Ты говоришь о каком-то месте, о безопасной жизни, но что мы вообще знаем? Ты сам сказал — только башня и река. А если там пусто? Или хуже, чем здесь?
Винделор кивнул, признавая его слова.
— Я не знаю, что там, Илай. Но здесь… — он сделал паузу, обводя взглядом комнату, — я не вижу будущего. Я начал этот путь давно, и я пройду его. Я не обещаю лёгкой дороги, но верю, что там, с этими «фанатиками», может быть шанс. Дом. Не стены, а место, где можно дышать.
Мира опустилась на край кровати, её руки сжались в кулаки.
— Шанс? — переспросила она, её голос дрогнул. — Винделор, ты просишь нас бросить всё ради твоей веры. А если ты ошибаешься? Я… — она замолчала, глядя в пол. — Я не знаю, смогу ли снова начинать с нуля.
Илай посмотрел на неё, его лицо смягчилось, но в глазах была тревога.
— Мира, он прав в одном, — сказал он тихо. — Здесь нет будущего. Я чувствую это каждый день — в ресторанах, на ярмарках, в этом… цирке. Но я боюсь, Винделор. Боюсь, что мы уйдём и потеряем то немногое, что у нас есть.
Винделор шагнул к окну, глядя на тёмные улицы.
— Я понимаю, — сказал он, его голос стал тише. — Но я не могу остаться. Если я не сделаю шаг, то остановлюсь навсегда. Вы можете пойти со мной или остаться и попробовать наладить жизнь здесь. Выбор за вами.
Он повернулся, и его взгляд остановился на Мире.
— Но есть ещё кое-что, — добавил он, понизив голос. — Мира, я видел твои таблетки. Вчера, в ванной, ты оставила баночку. Я не слепой. Почему ты скрываешь?
Мира замерла, её щёки побледнели. Она открыла рот, но слова не шли. Наконец, она подняла взгляд, её глаза блестели от слёз.
— Потому что я стыжусь, — прошептала она. — Я не хотела, чтобы вы знали. Эти таблетки… они помогают мне держаться. Без них я тону, Винделор. Я пыталась остановиться, но… не могу.
Илай шагнул к ней, его лицо исказилось от боли.
— Мира, почему ты не сказала? — спросил он, его голос дрожал. — Я думал… думал, это просто головные боли. А ты… ты всё это время справлялась одна?
Она покачала головой, вытирая слёзы.
— Я не хотела вас грузить. Ты и так вечно беспокоишься, Илай. А ты, Винделор… — она посмотрела на него, — ты всегда такой правильный. Я боялась, что вы отвернётесь.
Винделор опустился на стул напротив, его плечи расслабились.
— Мы не отвернёмся, — сказал он мягко. — Но ты должна быть честной. Эти таблетки… ты знаешь, что они с тобой делают?
Мира сжала губы, её пальцы теребили край платья.
— Я знаю, что они дают мне силы, — ответила она, её голос стал твёрже. — И знаю, что без них я бы не выдержала эту пустоту. Но я не хочу быть такой вечно. Я хочу… хочу быть лучше. Для себя. Для тебя, Илай.
Илай сел рядом, его рука накрыла её ладонь.
— Мы разберёмся, — сказал он тихо, но в его голосе была решимость. — Вместе. Но, Винделор… — он повернулся к нему, — если мы пойдём с тобой, что дальше? Ты говоришь о доме, но как нам доверять, если ты сам не знаешь, что там?
Винделор встретился с ним взглядом, его лицо было серьёзным, но открытым.
— Я не знаю всего, Илай. Но я знаю, что стоять на месте — это не жизнь. Я уезжаю через два дня. Караван идёт на восток, к тем ориентирам. Если решите идти, я буду рядом. Если нет — я помогу вам здесь, пока не встанете на ноги.
Мира вытерла щёки, её взгляд стал яснее.
— Ты правда веришь, что там лучше? — спросила она, её голос был почти шёпотом. — Что мы найдём что-то… настоящее?
— Я верю, что мы должны попробовать, — ответил Винделор. — Иначе мы так и будем прятаться — от правды, от самих себя.
Тишина повисла в комнате, тяжёлая, но уже не такая давящая. Илай сжал руку Миры, его пальцы дрожали.
— Я собираюсь отправиться к этим фанатикам. Я не знаю, что там увижу, что меня ждёт, но я давно начал этот путь, и я в любом случае его закончу, — сказал Винделор.
Мира и Илай внимательно слушали его. В его словах чувствовалась решимость.
— Я понимаю, что это риск, — продолжил он. — Но я верю, что там могут быть ответы. Возможно, место, даже безопаснее, чем здесь. Может, это место станет для нас домом.
Он оглядел их.
— Вы можете остаться и попробовать наладить жизнь. Или пойти со мной. Решайте сами. Вы многое пережили, и вас сложно назвать детьми. Главное — выбор должен быть осознанным.
Мира молчала, но её глаза были полны вопросов. Илай нахмурился, его лицо выражало тревогу.