Винделор шёл, а на плече тяжело покачивалась сумка Саймона, но город притягивал — не мраком, как родной город Илая, не похотью Сорок восьмого, а светом и теплом праздника.
Витрины сияли золотом: ожерелья играли бликами, резные шкафы и вазы с редкими камнями притягивали взгляд. Торги кипели — пара в дорогих плащах ожесточённо спорила за украшение, азарт звучал в их голосах, но без безумия.
У ресторана под золотыми арками гости пировали — вино лилось в чаши, мясо дымилось, слуги сновали между столами, улыбаясь. Мужчина с перстнями жадно поглощал угощения, лицо сияло довольством, а рядом юноша что-то весело рассказывал о моде, жуя кусок пирога. Их смех гремел, но не заглушал света города — он жил, дышал изобилием.
Винделор замедлил шаг, его взгляд зацепился за пекарню: толпа рвалась к дверям, руки тянулись за горячими булочками с ванилью, их тёплый запах кружил голову. Мужчина в золочёном кафтане ел прямо у входа, крошки сыпались на грудь, но он только улыбался — искренне, безумно счастливо.
Винделор вдохнул этот воздух — густой, тягучий, пропитанный жизнью. Город не давил, как холодный Первый, не разрывал душу, как хищный Второй. Здесь было тепло, но что-то покалывало изнутри — сумка на плече напоминала о долге, о Саймоне, чьи слова о «Фазане» и «Сириусе» звучали в голове. Он ускорил шаг, зная, что праздник вокруг — не его дорога.
Продолжив путь, он наткнулся на группу людей, собравшихся перед лавкой, полной экзотических украшений и статуэток. Один из них, с жестом, похожим на поклон, протягивал деньги, но его лицо было покрыто тревогой, словно сам момент обмена был для него непреодолимым. Винделор заметил, как тот едва сдерживает желание увидеть, что произойдёт с предметом, когда он станет его собственностью. Он отвёл взгляд, решив, что слишком долго смотреть на такие сцены не стоит — в них была болезненная страсть, которая могла затмить разум.
Шагая дальше, его внимание привлекли звуки оживлённых торгов с дальней улицы. Стук голосов, быстрое восхищение, затем недовольство, когда покупатель решительно отказывался от слишком высокой цены. В этом шуме было что-то почти театральное, как в спектакле, где каждый жест и слово играют свою роль, и никто не хочет уступать.
Винделор продолжал идти, его глаза не пропускали ни одного движения, ни одной сцены. Город казался живым не только через свои стены и здания, но и через эмоции людей, поглощённых своими желаниями. С каждым шагом он всё глубже погружался в это удивительное место, понимая, что чем дольше он будет наблюдать, тем больше тайн откроется перед ним.
На узкой улице, где витрины пестрели яркими цветами и ароматами, Винделор остановился, когда его внимание привлекла сцена у роскошного ресторана. Под арками из золотых листьев собрался круг гостей, чей смех и разговоры, смешанные с отголосками музыки, наполняли пространство.
Мужчина в богатых одеждах, с роскошными перстнями на пальцах, сидел за большим столом, уставленным изысканными угощениями. Его взгляд был устремлён на дары этого мира, и он не отрывал глаз от золотой чаши с пенным вином. Он пил без устали, поглощая яства, и с каждым глотком его лицо становилось всё более довольным, полностью поглощённым процессом.
Вокруг него сидели другие гости, и каждый был занят исключительно кулинарными наслаждениями, забыв обо всём остальном. Кудрявый парень, сидящий рядом, обсуждал с другом последнюю модную тенденцию в украшениях, не переставая жевать мясо, и казалось, что ему не хватало времени даже вдохнуть.
Но вскоре Винделор заметил, что изысканный пир, полный еды и напитков, продолжался слишком долго, а слуга, стоящий неподалёку, лишь улыбался, ожидая, когда хозяин наконец насытится. Пробежав взглядом по собравшимся, Винделор увидел, как один из гостей, с трудом держась на ногах, поднял чашу и хмуро произнёс:
— Надоест ли нам когда-нибудь, друзья, такая жизнь? Сможем ли мы насладиться ею завтра? Я не знаю, но скажу вам наверняка: если такой день наступит, то точно не сегодня!
Сидящие за столом засмеялись и вернулись к трапезе.
Винделор продолжал идти по улицам города, всё больше погружаясь в его атмосферу. Он останавливался у витрин, рассматривая товары и мелькающие лица прохожих. Среди множества сцен, разворачивающихся перед ним, одна привлекла его особое внимание.
Винделор почувствовал, как этот момент отозвался в его душе. Он знал: город, полный изобилия, не всегда был местом истинного удовлетворения.
Мужчина неспешно продолжил свой путь, поглощённый мыслями, когда его взгляд упал на искомое место — небольшой ресторан, где, как сказал Илай, его старый друг уже некоторое время работал. Об этом месте Илай упомянул вскользь, убегая на работу, и, раз Винделор теперь не привязан к больничной кровати, он отправился сюда. Заведение было украшено витиеватыми узорами на окнах, а на фасаде висела вывеска с золотыми буквами, сияющими в лучах утреннего солнца. Винделор знал, что здесь, среди этой пышности и шума, Илай раскрывал свои новые навыки.
Подойдя к двери ресторана, Винделор кивнул в сторону Илая, который, заметив его приближение, сразу осветил лицо знакомой улыбкой. Илай выглядел старше, чем раньше. Он вёл себя увереннее, но слегка усталым, не столько физически, сколько морально. Сегодня он был занят больше обычного, сновал с подносами, обходя столы, но, заметив Винделора, быстро направился к нему.
— Завтракаешь? — с лёгкой усталостью спросил Илай, подойдя к столу.
— Да, лёгкий завтрак, — ответил Винделор, устроившись удобнее в кресле, но не скрывая усталости от прогулки по городу.
Илай, кивнув, вернулся к своим делам, быстро обслужив несколько клиентов, и вскоре освободился. Он подошёл к Винделору, поставив на стол небольшую стопку монет и ключ.
— Здесь немного денег и ключ от гостиницы. Все наши вещи там. Там должна быть Мира, но я не уверен, что она на месте, — сказал Илай, его голос был низким и сдержанным, как утром в лечебнице.
Винделор взял ключ и деньги, чувствуя, как напряжение, накопившееся за утро, немного отступает. Он знал, что Илай выбрал хорошее место для укрытия, и гостиница была тем местом, где они могли передохнуть и обдумать дальнейшие шаги.
— Спасибо, Илай, — сказал он тихо, а затем добавил, глядя в глаза другу: — Ты хорошо потрудился.
Илай лишь слегка улыбнулся в ответ, качнув головой, будто его мир всегда строился на таких простых, но надёжных жестах.
— Я вернусь после заката, дождись меня, запасного ключа у меня, к сожалению, нет, — сказал Илай, поворачиваясь к Винделору и возвращаясь к своим обязанностям. Он оставил его с ключом и деньгами, но не с разочарованием, а с ощущением поддержки, которое Винделор всегда чувствовал рядом с этим другом.
— Рад, что ты теперь с нами, — бросил напоследок юноша.
Винделор неторопливо завершил завтрак, наслаждаясь уединением и тишиной, которые предлагал ресторан. Он несколько раз проверил часы, понимая, что пора отправляться в гостиницу. Всё, что его ждало, было в значительной степени непредсказуемым, но он чувствовал, что день не обойдётся без тревог.
Пройдя по мраморным коридорам гостиницы, он тихо вошёл в номер. Сначала не заметил ничего необычного — лишь слабый свет лампы на тумбочке у кровати. Но, приблизившись, его взгляд зацепился за фигуру Миры, лежащую на кровати, неподвижную и слабо дышащую. Запах перегара и пота сразу ударил в нос, заставив Винделора нахмуриться. Она была без сознания, её тело казалось слишком тяжёлым и расслабленным. В комнате царила неприятная тишина, усиливавшая тревогу.
Винделор приблизился и осторожно присел рядом с девушкой. Он оттянул рукав с её руки, словно знал, что ищет, и обнаружил несколько едва заметных следов от уколов. Это не было случайностью. Он знал, что такие следы не появляются без последствий, и её состояние было скорее результатом уколов, чем просто алкогольного опьянения. В его голове сразу возникла догадка, которую он не мог игнорировать.