Заинтересованные, друзья внимательно слушали рассказчика, да и какое времяпрепровождение они могли предложить себе взамен.
Англичанин подробно описал расположение замка, его внутреннее устройство и охрану. Побег удался ему именно благодаря наблюдательности и хладнокровию. Прислушиваясь к разговорам пиратов, он складывал в уме мозаику из разрозненных сведений, и нарисовал в конце концов в голове отчетливую карту острова, выяснил, куда и как надо идти, чтобы не настигла погоня. Слабость охраны замка изнутри парадоксально объяснялась неприступностью снаружи. Вверх по скале к подъемному мосту вел только узкий серпантин. Всего один часовой бодрствовал на стене у ворот, ведь больше врагу подобраться неоткуда, а значит, у беспечных пиратов отсутствовала и взаимная проверка постов.
Вызнав ночной распорядок смены караульных, Хью напал с украденным ножом на разводящего, ведущего свежего часового, убил обоих, и в их доспехах смог подойти к дозорному, ожидающему смену. Уложив и его, лучник спустился со стены, перелез по сваям моста через ров и кинулся бежать. В запасе у Хью оказалось несколько часов до утра, пока не хватились часовых, и он использовал время с толком: перейдя несколько ручьев, чтобы сбить собак-ищеек со следа, за ночь ушел далеко в горы, покинув владения пирата. В несколько дней лучник добрался до Катании, и здесь с лета искал оказию до дома, но без денег на попутные суда устроиться не мог. К властям Сицилии англичанин не обращался, здраво рассудив, что своему пирату поверят скорее, чем честному человеку, но чужому.
Хью понравился и саксу и гэлу, рассказ о его приключениях звучал правдоподобно, а поведение выглядело просто геройским, а так как родом он был из-под Гримсби, что рядом с Донкастером, Эдвард счел возможным предложить земляку добираться домой вместе.
Лучник восторженно согласился. Решили, что рыцарь оплатит проезд, а Хью взялся помогать Алану по хозяйству. Вечером на судно явились втроем, Эдвард договорился со шкипером, и Хью отвели место в трюме, на соломе рядом с лошадьми.
На следующий день все вместе сходили на рынок, немного приодели оборвавшегося за время его одиссеи парня. Оружие у него имелось, трофейное, снятое с убитых часовых, но Хью переживал, что не имеет главного для англичанина — лука. Утром в каютке Эдварда он увидел турецкий, сделанный в Палестине по заказу рыцаря, глаза стрелка загорелись, но, к своему величайшему изумлению, он не осилил натянуть тетиву на кибить. Когда же сакс с легкостью зацепил ее за рога, замешательство лучника сменилось почтением к человеку, далеко превосходящему его мощью.
Пошли искать оружие по силам Хью. К счастью, в лавке еврея- старьевщика нашелся добрый английский тисовый лук, а к нему колчан стрел и мешочек с наконечниками. Тут же лежали и зеленые йоменские штаны: как объяснил на неизвестном, но, в общем-то, понятном, языке пейсатый хозяин, какой-то непутевый стрелок на обратном пути из Палестины пропил военное снаряжение. Штаны пришлись впору, Алан успешно поторговался, припомнив некоторые выражения Шимона, и скоро Хью попробовал лук за городом, остался доволен, и мечтал только о перьях, чтобы пополнить запас стрел. Но на гусей был не сезон, и оперение пришлось отложить на потом.
Наутро с приливом судно вышло в притихшее море. На трехмачтовом купце места было много, а народу еще больше. Достаточно сказать, что на койке в каютке Эдварда он спал по очереди с гэлом, в две смены, и считал, что неплохо устроился.
Удачно миновали опасный Мессинский пролив, вышли в Тирренское море, и шкипер, на всякий случай суеверно поплевав себе в ладонь, перекрестился, но это не очень помогло. Снова ударил шторм, вставший было из моря Стромболи с тянущимся наискось влево шлейфом дыма, попятился за горизонт. Неф дрейфовал с плавучим якорем на запад, ходить галсами против ветра тогда еще не умели. Корабль проволокло между островами Салино и Липари, и в пелене дождя за кормой снова выросли серые горы Сицилии. Буря отогнала парусник вдоль берега почти к Палермо и стихла вместе с дождем. Затем потянул теплый сухой сирокко, небо очистилось, и шкипер начал наверстывать потерянное время, направив судно опять к Липарам.