- Майни, нужно лишь углубить естественный цвет волос. Сделать его ярче. Запомни, ни грамма лака! Волосы должны быть "живыми", как будто в них ветер. Мне нужен образ, с одной стороны, хулиганистый, а с другой — образ ухоженного, очень "дорогого" мужчины, — отдавала просьбы-приказы энергичная, истощённая женщина-вобла с ярким платком на шее. Её рыжие патлы отлично подходили её бледному лицу.
- Здесь выстрижем, а вот здесь, — обхватила она мою голову своими жёсткими ладонями и провела пальцами по макушке, — Сделай погуще, можно даже лезвием пройтись и прядей подклеить. Получится что-то этакое хищническое.
- Ты думаешь этот футболист сможет изобразить тебе что-то хищ-ни-чес-кое, — издевательски произнёс напомаженный стилист.
- Не попробуем, не узнаем, — влез я в их разговор.
Они уставились на меня с таким видом, будто мебель заговорила.
- Посмотрим, — поджала губы женщина и продолжила, — А вот кожу нужно подтемнить. Я думаю, под этот цвет волос… — она опять пропустила сквозь пальцы прядь моих волос, — может быть тон номер два? Не уверена. Давай сначала номер один. Есть у меня подозрение, что его придётся отбеливать.
И начался ад. Меня загнали за ширму, где полностью раздели и опрыскали из пульверизатора какой-то хренью. Высушили. Покачали головой, так как цвет кожи признали неудавшимся, смыли всё и снова обмазали какой-то вонючей дрянью. Я лежал на кушетке с закрытыми глазами около получаса, но так и не заснул, так как кожу реально жгло. Наконец-то смыли этот кошмар, признали годным, отдали халат и усадили обратно в кресло. Одна девушка стала работать над моими руками, стилист занялся волосами, на лицо положили ткань, как я понял, с увлажняющим кремом.
В этот момент я реально сочувствовал моделям. Люди видят только красивую картинку в журнале, а не то, что за этим стоит. Мне же довелось всё это испытать на собственной шкуре. Да ещё как испытать!
Потом меня отправили за ширму, где я натянул на себя трусы. И за то спасибо. Так как затем меня стали крутить и вертеть как какую-нибудь вещь. Подносили к лицу рубашки, пиджаки разных цветов. Какой стыд? Я чувствовал себя бесполым пластиковым манекеном.
В конце концов мне нацепили какую-то штуку на грудь, просунули в неё руки и закрепили на спине. Я сразу выпрямился, будто аршин проглотил. Одели в серо-голубую тройку, коричневые туфли и обратно толкнули в кресло. Тщательно закрутили на шее чёрное покрывало и стали наносить косметику. Что интересно, когда они закончили, то я очень удивился. На лице всю эту "штукатурку" я чувствовал, но вот в зеркале не видел.
Да и выглядел я совсем на себя не похожим — скулы заострились, глаза увеличились, губы стали полнее. Незначительные изменения и сам себя не узнаю.
Наконец к трём часам дня меня поставили перед камерой. Я настолько устал к этому времени, что кажется просто свалился бы на пол и уснул. Но дрессированная собачка стал просто тупо исполнять просьбы фотографа. Подыми подбородок, кисть руки сюда, взгляд туда. А что? Мы футболисты — люди подневольные. Что тренер скажет, то и делаем. Взгляд у меня был настолько отрешённый, что казалось будто я словил нирвану. Но фотографу нравилось.
Женщина с рыжими волосами тоже довольно улыбнулась, бросая торжествующий взгляд на стилиста и я понял, что всё делаю правильно. Мне ещё восемь раз меняли одежду. Давали в руки туалетную воду, показывали ка держать, убирали. Закончили сьёмку только в десять вечера. Мои глаза слезились от яркого света ламп. Было такое чувство, что кто-то сыпанул туда песка. Желудок прилип к позвоночнику и я вылакал почти полуторалитровый термос бульона, который выдала мне мама. Что интересно, всю одежду, что я одевал на съёмках, вручили мне в пяти очень объёмных пакетах. Вызвали мне такси и я поехал в аэропорт.
Утром я проснулся с мыслью, что свою новую квартиру всё же стоит показать родным и Андрею. Ведь к приезду Лены мне придётся обустраивать своё жильё, что-то подкупать, да и в конце концов нужно будет навести порядок. А то как-то не красиво получится. Приезжаем с Леной из Мадрида и сразу поселяемся в квартире, о которой родные ни сном ни духом.
Я закончил завтракать первым. Кожа, после сьёмок чесалась и я взял Олин крем с маслом какао. Теперь пах шоколадом.
- Ну что, ты готов ехать на тренировку? — толкнул локтем Андрея.
- А то. Горю желанием вступить на газон знаменитой базы "Патерна". Буду потом внукам рассказывать, что ступал своими ногами по полям, где тренировался великий футболист всех времён и народов Александр Граф…
- Пойдём, болтун, — перебил я друга, — Будем жирок с тебя сгонять. Посмотри на себя в зеркало. Откормила тебя моя мама. Уже щёки со спины видны.