У Лоры защемило сердце. Она не подумала, как их разрыв мог повлиять на впечатлительную детскую душу.
Боже мой, какая я все-таки эгоистка, упрекнула она себя. Только сейчас поняла, что могла чувствовать Дона, когда Лора неожиданно перестала приходить к ней.
Лора нахмурилась. Она знала, что ее невнимание к чувствам других объяснялось неполноценностью семьи, где она росла единственным ребенком, без братьев и сестер, с которыми надо считаться, и без отца! Была лишь мать, которая ее обожала.
Но это не оправдывало ее, и Лора твердо решила навещать Дону так часто, как только возможно, даже если придется постоянно сталкиваться с Дирком. По крайней мере здесь она не будет видеть его подруг, так как Кармель запретила приводить их в дом.
Тем временем следовало объяснить девочке ситуацию как можно деликатнее.
– Видишь ли, Дона, мы не совсем помирились, – проговорила она мягко, – но мы стараемся разговаривать друг с другом вежливо, да, Дирк?
Его бровь опять иронически поднялась.
– Все, как ты скажешь. Я очень послушный мальчик.
Лора вовремя одернула себя, чтобы не взглянуть на него слишком кисло, и вместо этого выдавила слабую улыбку.
– Тогда останьтесь и дослушайте со мной сказку, – попросила Дона.
Отказ перечеркнул бы все оправдания. Честно говоря, Лоре не хотелось оставаться. Во взгляде Дирка сквозило нечто такое, от чего у нее по спине пробегали мурашки. Взгляд был слишком откровенным. Слишком хозяйским, словно он хорошо знал, что она по-прежнему его хочет, и это одновременно интриговало и забавляло мужа.
Ее голубые глаза старались оставаться холодными и далекими, когда она посмотрела на него в упор.
– Конечно, почему же нет, – беспечно обронила Лора, поставила бокал, прикрыла дверь спальни и прошла в комнату.
– Что вы читаете? – спросила она у Доны.
– "Красную Шапочку".
– А, это моя любимая сказка, – Лора улыбнулась, глядя в серьезное лицо девочки.
– Садитесь сюда, тетя Лора, – позвала та и похлопала ладонью по другой, не занятой стороне кровати.
Лоре не хотелось сейчас находиться в одной комнате с Дирком, не говоря уж о том, чтобы сидеть с ним на одной кровати, но инстинкт предостерегал ее. Нельзя, чтобы акула почуяла запах крови, если хочешь, чтобы она держалась на безопасном расстоянии.
– Это у тебя новое одеяло? – присаживаясь, поинтересовалась она.
– Да, – Дона вздохнула. – И у Ника тоже новое, с гоночными машинами. Он говорит, что оно лучше, чем мое.
И печальная тень легла на ее лицо.
– А мне гораздо больше нравятся феи и цветы, – заявила Лора, и Дона благодарно улыбнулась ей.
– Что я тебе говорил, детка, – вступил в разговор Дирк. – Мальчикам и девочкам нравятся разные вещи. Это не означает, что одно одеяло лучше, а другое хуже. Нику всего четыре года. Он еще многого не понимает. Тебе приходится быть с ним терпеливой, ведь ты гораздо взрослее его.
– Вы так думаете, дядя Дирк?
– Тут нет никаких сомнений. Пройдет совсем немного времени, и ты станешь взрослой и красивой леди, как твоя тетя Лора.
– Как бы я хотела, – опять вздохнула Дона. – Тетя Лора очень красивая.
– Очень красивая, – подтвердил Дирк, бросив на Лору быстрый взгляд, способный мгновенно вогнать ее в краску, если бы она всеми силами не держала себя в руках. Однако ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не дрогнуть, когда его глаза скользнули по ее кремовой атласной блузке и задержались на высокой груди. Она бросила на него ледяной взор, и тут заметила, что на нем не было галстука, который она видела в театре. Две верхние пуговицы на шелковой рубашке были расстегнуты, и виднелась загорелая грудь с мягкими кольцами светлых волос.
В ее воображении тут же возник этот галстук, небрежно брошенный возле постели брюнетки.
Она посмотрела ему прямо в глаза, и Дирк опять улыбнулся, точно так же, как в фойе. Если бы не присутствие Доны, глядевшей на них с радостным ожиданием, Лора тут же дала бы ему пощечину.
Но вместо этого она заставила себя мило улыбнуться и произнесла:
– Может, ты продолжишь чтение, Дирк. А то уже поздно.
Он с видимым усилием оторвал глаза от ее фигуры, смутив этим Лору гораздо сильнее, чем она готова была в этом признаться даже самой себе.
Я отказываюсь от него, снова и снова повторяла она. Мне он больше не нужен. Я его презираю!
Ну, и кого ты хочешь обмануть? – возражал ей откуда-то изнутри циничный голос.
Нельзя было представить, что невинная история Красной Шапочки может настолько усугубить ситуацию. Дирк ухитрялся вкладывать в каждое второе предложение сказки скрытый взрослый смысл.
– …И огромный злой волк облизнулся и сказал: "А это чтобы скорее съесть тебя, дитя мое…"
Произнося этот перл, он бросил продолжительный взгляд на ее губы. Вскинув подбородок и вооружившись презрительной усмешкой, Лора прилагала все усилия, чтобы не покраснеть. Хорошо, что он не может слышать, как зачастил ее пульс, или увидеть картинки, мелькавшие в ее мозгу. Дирк всегда был изобретательным и смелым любовником.
Она с трудом дождалась конца сказки. Но когда Дона попросила дядю прочитать следующую – это были "Три медведя" – Лора воспротивилась. Она представила, как Дирк прочитает строчки о "слишком твердом", и "слишком мягком", не говоря о фразе: "Кто спал в моей кровати?"
– Я думаю, тебе уже пора спать, Дона, – вмешалась она решительно. – Твоим родителям не понравится, что ты так поздно не спишь из-за нас. Ты ведь не хочешь, чтобы они на нас сердились?
– Н-нет.
– Ну вот и хорошо, пусть твой дядя положил книжку на место, а я тебя как следует укрою и поцелую перед сном.
– Хорошо!
Лора бросила на Дирка вызывающий взгляд, ожидая, что он будет возражать. Но он только пожал плечами и поднялся, напомнив Лоре, как прекрасно он сложен. Глядя на него, можно подумать, что он проводит большую часть времени в гимнастическом зале. Она невольно залюбовалась широкими плечами, и тем, как его торс сужался к талии и бедрам.
Когда-то она любила гладить его по обнаженному телу, пока он спал, зная, что он обязательно проснется от нежного прикосновения ее рук, и они перейдут к более смелым любовным ласкам…
Неожиданно он обернулся и увидел, как Лора смотрит на него с блеском былой страсти в глазах. Она быстро перевела взгляд на Дону, но слишком поздно, подумалось ей. Слишком поздно.
– Я люблю вас, тетя Лора, – прошептала Дона, когда Лора склонилась над ней, целуя девочку.
– И я тебя люблю, моя маленькая, – ласково ответила она, чувствуя смущение. – Хочешь, я скоро опять приду тебя навестить?
– О, да!
– Тогда я приду, обещаю тебе. А теперь спи.
Дона сонно зевнула, и Дирк с Лорой вышли из комнаты. Как только дверь за ними закрылась, Лора дала волю гневу, скопившемуся в ней за сегодняшний вечер.
– Мне противны твои отвратительные плоские намеки. Я нахожу, что это просто дурной тон.
Он распахнул пиджак и сунул руки в карманы брюк, так что темно-серая ткань натянулась, очерчивая узкую талию и длинные, мускулистые бедра.
– В самом деле? А мне это показалось забавным.
– Для тебя, естественно, – произнесла она насмешливо. – А еще мне не понравились твои сегодняшние взгляды. Я предлагаю, чтобы в будущем ты побольше общался со своей брюнеткой. Тебе, видимо, никак не преодолеть привычки к развлечениям второго сорта.
Он отрывисто засмеялся.
– Под конец от меня все время требовали достижения невероятных нравственных высот, Лора, моя прелесть! Но когда-то, – продолжал он игривым тоном, – ты была только счастлива, довольствуясь развлечениями третьего сорта. И даже четвертого.
Щеки ее запылали от возмущения.
– Чего ты добиваешься, Дирк? Что тебе от меня надо?
– Что мне надо от тебя, Лора? – его лицо приняло совершенно невинное выражение, ничем не выдавая темных мыслей, блуждающих в голове.
– Мне от тебя ничего не надо, кроме того, что ты сама захочешь мне дать. Сегодня ночью ради тебя я готов пожертвовать компанией, собравшейся внизу.