Он рассеянно играл камушками. У него были сильные руки и волосатые запястья. Фани слушала, широко раскрыв глаза. Девушка без устали продолжала бросать свой мяч.
Море застыло, точно отлитое из металла.
— Прошло много времени. Я встретил нашу покровительницу — ее тетку, и она мне сказала, что я разбил жизнь Ольги… Она родила девочку. Позже кончила институт и вышла за какого-то хорошего и способного, по словам тети, человека. Однако он ревниво относится к прошлому своей жены. Вампир… Так и говорит — вампир. Я бы забыл Ольгу, меня уже давно не трогало все, что ее касается. Но ребенок… Значит, тогда она убежала, чтобы родить. Чуждаясь меня и всех на свете. Тетка назвала мне городок, и я отправился туда, вооружась надеждой и деньгами. Я был готов на что угодно, лишь бы напасть на след своего ребенка…
Где-то затрещал сверчок. Незаметно взошла луна — ярко-белая, словно кружевная.
— И ни-че-го, — медленно, тяжело сказал Стилиян. — Люди молчали как рыбы… Как спруты. Акушерка умерла, а тогдашний врач уехал работать в Анголу… Документы отсутствуют: речка, разлившись, протекла в подвал, где хранились документы, касающиеся детей… Пригласили меня пообедать, а когда я отказался, выставили за дверь. Вот так-то…
Фани смотрит на своего знакомого. То, что он поверяет ей свое, сокровенное, может значить только одно: для него она — чужая девчонка, он исповедуется, потому что наболело, а потом, верно, забудет. Навсегда…
— А ваша жена… — проговорила Фани.
Он покачал головой.
— Нет у меня жены. Знакомых женщин много, а настоящей — ни одной.
Девушка с мячом исчезла. Море, внезапно пробудившись, гнало волны вдоль пляжа, и они одна за другой раскрывались в огромные, роскошные паруса.
— Ну, встали?
Он вскочил и бросил взгляд на ее голые руки. Она запахнула свой смешной синий пиджачок. Фани слышала, как он закрывал окна и двери и как, скрипя, сопротивлялись ему старые ставни.
— Вот возьми, — он подал ей большой ключ, черный, словно воронье перо. — Пойдем, мы опаздываем… У меня ужин с главным инженером.
Она сразу стала какая-то ничья — несчастная, случайная девушка. Одна из многих.
В автобусе Фани оглядывалась с любопытством: неужели вон та девушка еще не знает, что станет матерью? А вот те двое парней, еще такие молодые, несмотря на свои буйные бороды, может быть, они тоже — будущие отцы? Не подозревают, что кто-то готовится вырастить их ни в чем не повинных детей. Фани рассматривала незнакомые лица, глаза, брови, прически — какие тайны кроются в этих головах, в этих жилищах подлых замыслов — но и великих озарений, будничных планов — но и великодушия, равного подвигу?
Стилиян Христов, повернувшись к ней, молчал.
Он то и дело поднимал руку и смотрел на часы. Глаза его — карие, спокойные — были уже совсем чужими.
Драга Митрова пришла к следователю с опозданием на полчаса, вся надушенная и румяная, в шубке с пышными рукавами и совсем чистых, без единого пятнышка, сапогах.
— Дорогу тут надо сделать, — сказала она. — Иначе не только люди, но и вся техника увязнет.
Она села, скрестив ноги по-мужски, и закурила, не спросив разрешения. Сбросив красную шубку, подбитую мехом, осталась в юбке и кофточке, с ожерельем, на котором поблескивала маленькая серебряная подкова.
— Тепло-о-о, — протянула она, — да, я от тепла отвыкла. Давно не грелась у огонька.
Она держалась спокойно и уверенно, и Климент, хоть и усталый и измученный, заметил и ямочку на ее щеке, и белую кожу, нежную, точно яблоневый цвет, к которому так и тянет прикоснуться. Встретив взгляд — ясный и недвусмысленный — ее ярко-синих глаз, он подумал, что губы ее почему-то плотно сжаты.
— В каких отношениях вы были с инженером Христовым?
Она ответила спокойно:
— Вы спрашиваете, спала ли я с ним?.. Нет. Чрезмерно честолюбивые мужчины — не для постели… Они и в постели хотят чего-то необыкновенного, но думают только о собственном удовольствии.
— Это ваше предложение?
— Да. Он был моим начальником, а я не терплю зависимости.
Закурив дешевую сигарету, следователь положил спичку на крышку стеклянной банки. Он посмотрел в окно — там тонкое кривое деревце прильнуло к стеклу, точно просило впустить его. Климент снова повернулся к женщине, которая спокойно и самоуверенно смотрела на него.