Я перестала жевать, показав состоящий из рук крест.
— О-о, нет, извини. Я буду выглядеть полной дурной сидя посреди вас и смотря как вы целуетесь. Трети — лишний. Слыхала о таком? Думаю, что слышала.
— А кто сказал, что ты будешь третьей? Ты будешь четвёртой, — заявляет Эл.
— В каком это ты смысле?
— Пит придёт со своим младшим братом.
Я стала смеяться и одновременно возмущаться.
— Я не пошлячка какая-нибудь!
— А что такого-то? Слыхала о сводных братьях? Отношения между сводными сестрой и братом. У них все гораздо серьезнее, — с полной серьёзностью в своих намерениях, тараторила Элли.
На фоне такого идиотизма, свидание с младшим братом Пита, кажется мне очень милой и вполне нормальной идеей.
— Остановись, прошу тебя. Я пойду с тобой, ладно. Но только как подруга, которой нечем заняться дома одной, идёт?
Эл замолчала, наконец прекратив рассказать историю у которой нет конца. История про подругу её мамы, которая вышла замуж за своего сводного брата, после того, как они в тайне встречались в течение пяти лет.
— Идет. Но красивая подруга.
9 вечера
Противные крики, от которых чешутся нервы. Хруст острых сухариков под поясницей и завораживающий таинственный взгляд. Интересно, в этом мире ещё кто-нибудь пользуется аппаратами, что вышли из моды двести лет назад?
— Она что, попала в этот фильм по случайности? Никакого толку, — тяжело вздыхает Эл, словно переживает потерю любимого питомца.
Я раскусила сухарик пополам, но прежде макнула в соус. Сегодня мы решили посмотреть старые ужастики на таком старой штуке, как DVD.
— Интересно было бы посмотреть на тебя.
— Что? Я могу в сто раз лучше, — обещает она, — Вот, смотри, — и готовится встать. Откидывает плед, вскакивает с дивана как в попу ужаленная и загораживает собой экран, словно поп-певица на огромной сцене. Поправляет край своего халата.
Голос из телевизора: «Прощайся с жизнью, маленькая стерва!»
Эл закрывает локтями лицо, а затем падает на пол и начинает напугано стонать.
— Нет, подожди минуту, я не успела сказать многое моему парню, — умоляет серийного убийцу из телевизора.
Я стала смеяться, попивая помалу кока-колы.
— А ещё, не сказала спасибо Дженнифер. За то, что она нагло ворвалась в мою жизнь, после чего я стала намного счастливее и даже чуточку худее. — замечает меня боковым зрением, продолжая вести уроки актёрского мастерства. Знаете, а получается у нее довольно-таки неплохо.
Наверное никакая улыбка на свете не сравниться с улыбкой, когда родной тебе человек говорит, что любит тебя без какого-либо поводу, добавляя в кладовку души маленькую частичку юмора. Сарказм в малой дозе, соприкоснувшись с добрым сердцем — сильное оружие. Начинаешь радоваться каждой секунде жизни, отсчет у которой пошел еще очень давно.
— И я тебя люблю, моя булочка. И даже больше, чем салат фаршированный кокаином, — выковыривая из под глаза кусочек зернистого хлебца, говорю я.
— О-о-о, это лучший комплимент в моей жизни, — пускает невидимую слезу, а затем прыгает на диван. Мы стали безудержно хохотать, положив головы на одну чересчур огромную, но самую любимую подушку моей бабушки. Элли крепко обнимала меня одной рукой, а я безнадежно пыталась вылезти из под её любвеобильной власти, выталкивая её на пол.
— Я задохнусь же! — продолжала смеяться я. Она упала на пол, как я и хотела. Было забавно. Грохот стаял такой, что будь мы в каком-нибудь отеле, давно бы оказались на улице.
— Все в порядке?
Немного наклонилась к краю дивана. Глянула вниз. Эл лежала приоткрыв рот. Не моргала.
— Элли?
Ощутила слабый озноб в области поясницы. Стало холодно.
— Ах ты поганка! — громко кричит она, а затем хватает меня за руки и тащит на себя.
— А говорила, что не актриса!
— Ты с детства актриса!
— Это называется — прирожденное.
Мы вновь засмеялись, бросая друг в друга солёные крекеры в форме рыбок и лошадей. Купили в магазине детские печеньки.
11 ночи.
Быть может я счастлива? Я с гордостью могу признать, что жизнь не так уж и ужасна, просто я не умею ею пользоваться, что точно нельзя сказать о ней. Что я сейчас вижу в отражении? Это сущее удовольствие. Все хорошо, или мне это все кажется?
— Дженни, тебя засосало в унитаз что-ли? — рявкает Эл незадолго до того, как начала ломится ко мне в ванную.
— Спокойствие — главный враг языка, — выходя уже из ванной, говорю я. Переоделась в розовую футболку с мишкой, которую мне подарила бабушка, и синие джинсовые шорты.