Но не так ужасно, как понимание, которое пришло к ней чуть позже: ходил кто-то из заключенных потому, что на этой стороне зала больше никого не было.
Пока она осматривала то немногое, что могла видеть за столом, сердце дико колотилось. Желудок свело от страха. Глаза отчаянно стреляли по сторонам, но не видели ничего нового. Присев как можно ниже на пол, нервно глотая воздух, она пыталась смотреть везде одновременно и поняла, что воздух, которым она дышала, изменился: он был прохладней и пах дождем, и это подтверждало ее догадку, что окно прямо над столом обвинения продувалось. Очевидно, заключенные собирались выпрыгнуть, но были остановлены — все кроме Сото — во всяком случае, присутствием полиции снаружи. Она слышала шум ливня и прорезающиеся сквозь него сирены. Много сирен, как будто вся полиция Филадельфии собралась у здания суда.
Если смогу продержаться еще чуть-чуть, все, наконец, будет кончено.
— Бросьте ваше оружие немедленно! — прокричал полицейский откуда-то из зала. Инстинктивно, они с Брайаном прижались еще ближе друг к другу, сталкиваясь плечами и бедрами, держа головы как можно ниже и вместе дрожа, когда выстрелы пистолетов и крики наполнили воздух. С прибытием полиции и продолжающейся перестрелкой над их головами внезапно показалось, что ждать затишья было самой глупой вещью, которую они могли сделать.
Пожалуйста, пожалуйста, дайте нам спастись…
Другой звук быстрых шагов послал дрожь по ее телу. Она нетерпеливо осматривала все, что могла. Но не видела ничего кроме одной из сторон зала суда, и двух мертвых помощников. Она была уверена, что второй тоже мертв, его глаза остекленели, а кулак разжался. Вдруг вид поменялся: в нем появились ноги в черных кедах. Сердце Кейт замерло, когда Оранжевый комбинезон, покачиваясь на носках, присел как недоброжелательная лягушка прямо перед столом совещания. В руке был большой черный пистолет. Он только что стрелял, и Кейт ощущала запах горячего пороха. Как и Сото, парень оказался испанцем, около двадцати пяти лет от роду, тоже уличный панк. Его лицо было круглым, чисто выбритым, почти ребяческим, с полными щеками и ямочкой на подбородке. Он выглядел испуганным, потным и тяжело дышал. Он смотрел поверх ее головы, через стол, она подумала, что, вероятно, на копов с той стороны зала, его глаза были маленькими и жестокими.
Затем, его взгляд опустился, и они посмотрели друг другу в глаза.
— Бросай свое оружие! — заревел полицейский с трибун. Пульс Кейт так тяжело бился в ушах, что голос слышался приглушенным, как если бы кричали в миле от нее.
Оранжевый комбинезон ничем не показал, что услышал. Он даже не моргал. Он просто смотрел в глаза. Понимание того, что она играет в гляделки с собственной смертью, обрушилось на Кейт как ледяная волна.
Она задержала дыхание.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, хоть бы он не выстрелил.
— Бросай свое оружие! — кричал коп. Только сейчас Кейт заметила, что он сказал оружие в единственном числе, а не во множественном, как раньше. Означает ли это, что он единственный кто остался с пистолетом? Единственный с оружием находился прямо перед ней.
— Давай. — Оранжевый комбинезон схватил ее руку чуть выше локтя, его пальцы больно впились в плоть. Держа пистолет у ее лица, он потянул ее к себе. Она не сопротивлялась, не сомневаясь в том, что он пристрелит ее, если она попробует. Она ушибла колени о твердый пол. Ее потная рука скользила, когда она неуклюже выползала из-под стола. Она посмотрела в дуло пистолета и вспомнила, как взорвалась голова Морана, вот, что случится с ней, если он нажмет на курок.
Нет, нет, нет…
Но она ничего не могла сделать, чтобы спастись. Брайан не пытался помочь ей. Вместо этого он еще отодвинулся, и она не могла винить его за это, если бы он попытался вмешаться, был бы убит в ту же секунду.
— Пожалуйста, у меня маленький сын, — сказала Кейт, когда ее колено ударилось о ногу Оранжевого комбинезона.
Она попыталась выдержать его взгляд, попыталась найти и обратиться к человечности, но он снова посмотрел через стол, возможно на копов (она надеялась, что их несколько), в другой конец комнаты. Сердце колотилось как отбойный молоток. Она была так напугана, что ее тошнило.
— Заткнись, — Оранжевый комбинезон, схватив ее, повернул к себе спиной, и обхватил рукой ее шею, все это время держа голову под столом.
— А теперь мы будем вставать. Вместе.
Холодный, жесткий ствол пистолета уперся ей в щеку. Сердце сильно подпрыгнуло. Ее колени дрожали и угрожающе подгибались, но Оранжевый комбинезон удерживал ее. Он находился за ее спиной, его неожиданно накачанная рука обвилась вокруг ее шеи, так что не было никакой возможности сбежать, он был горячим, потным и отвратительным. Немного выше, чем она на каблуках, но больше и намного сильней. Она ощущала его запах — дешевого одеколона. Чувствовала его липкую, влажную щеку у своего уха. Слышала его затрудненное дыхание.
Ей хотелось блевать.
— Я убью ее, — закричал он, держа ее близко к себе, когда они медленно выпрямлялись. Его рука подняла ее подбородок. Пистолет впивался в щеку. — Отойдите, или я снесу ее чертову голову!
— Прекратить огонь! — мужчина — она подумала, что коп, но ее голова была так повернута, что она не видела говорящего — на другом конце комнаты закричал в предупреждение, возможно, своим полицейским — Не стрелять!
Преступник перенес руку, и она смогла немного опустить подбородок. На подгибающихся коленях, вытянутая во весь свой рост и немного выше, Кейт обнаружила себя в зале, где все гражданские — а их было около десяти — были защищены бронированными жилетами и спрятались на трибунах, очень немногие осмеливались выглянуть, чтобы посмотреть на нее. Группа вооруженных полицейских и помощников застыла на местах в противоположном конце зала, немного развернувшись веером у дверей в холл. Внутри они разделились: одни прятались за трибунами, а другие стояли в центральном проходе. Только пара надели защитные жилеты, остальные же не сделали этого. У всех было оружие, и оно было направлено на нее. Никто не шевелился. Черноволосый смуглый коп во главе был в простой одежде: синяя куртка, белая рубашка, красный галстук, намокшие из-за дождя. Мокрая одежда прилипала к телу, подчеркивая жесткие мышцы и широкие плечи. Мокрая рубашка прилипла к груди. Ему было где-то за тридцать, и он был достаточно симпатичным, чтобы она обратила на него свое внимание, если бы они встретились при других, более благоприятных обстоятельствах. Он стоял на одном колене во главе группы в проходе и держал пистолет обеими руками. Как и у остальных, он был направлен на Кейт.
Нет, не на меня сказала она себе, пытаясь утихомирить собственный пульс. Как и у других, его пистолет был направлен на мужчину, который использовал ее в качестве живого щита.
Она просто стоит на пути.
Ее взгляд встретился с глазами копа. У него были темные глаза, с тяжелыми веками, которые выглядели почти ониксовыми в свете ламп накаливания. Их выражение было холодным, спокойным и убедительным. Он пристально посмотрел на нее всего несколько секунд и перевел взгляд на преступника. Если он и волновался, то ничем этого не показал.
— Отпусти ее, — сказал коп. Как и глаза, голос был спокойным. Пистолет ни разу не дрогнул. Она радовалась, что снова может дышать, потому что когда Оранжевый комбинезон обхватил рукой ее шею, то перекрыл ей кислород. Она вцепилась обеими руками в волосатую руку преступника, не решаясь впиться в нее ногтями или поцарапать его, боялась, что он убьет ее тут же. Сердце выскакивало из груди. Желудок скрутило в узел. Она не сводила испуганных глаз с лица полицейского.
Он больше не смотрел на нее. Все его внимание было приковано к человеку, удерживающему ее.
— Ну да, конечно, — Оранжевый комбинезон неприятно засмеялся и стал подталкивать ее вправо, к дверям в комнаты и охраняемый коридор.