В сознание ария пришёл когда Няша, взвалив его тушку на себя, тащила к расстеленной неподалёку лежанке. Почувствовав, что безрассудный колдун пришёл в себя, женщина проворчала:
— Нормально с ним всё, конечно.
На что Корэр хмыкнул:
— Не притворяйся, что я такой тяжёлый.
— Задохлик, — прокомментировала воительница, грубо опустив на расстеленное одеяло.
Корэр попытался было устроиться поудобнее, уже понимая, что Няша сейчас уляжется рядом и очень скоро засопит, как дикая кошка, такая же опасная бодрствуя и милая во сне. Но воительница бесцеремонно расстегнула пуговицы на его камзоле, растянув шнуровку у горловины верхней рубахи, и просто отвернув ворот нижней, открыла искорёженное надплечье, представлявшее воистину жуткую картину. Смятый каркас поступал из-под попрозрачневшей, истончившейся кожи, в некоторых местах прорвав её. Шарнир действительно оказался выбит из паза, а шарнироприёмник сплющен столь сильно, что не стоило и надеяться, что починить получится быстро.
— Поздравляю, ты однорукий, — проворчала Няша.
— Я всё исправлю, — буркнул Корэр, стыдливо прикрывая увечье слоями ткани.
— От чего ты всё время на рожон лазишь? То упырица брюхо вспорет, то этот каркас попереломает.
Корэр попытался неопределённо пожать плечами, но очень скоро понял, что это было не лучшей затеей. Ответа он и сам не знал. Возможно всё дело было в странной убеждённости, проследовавшей его уже давно и, вероятно, сгубившей многих его совидовцев: Он ведь ария, что все прочие могут ему сделать?
Прижавшись к такой живой и тёплой Няше, Корэр блаженно смежил глаза, сосредотачиваясь на восстановлении смятого каркаса. Женщина приобняв его, прижала к себе, через какое-то время даже решившись закинуть на его ноги свою, зарывшись лицом в пушистые, пахнущие подобно лугу после грибного дождя, волосы, прошептав:
— К чему эта показуха? Ты же маг.
— Мне стало интересно, на что я способен без своего замечательного клинка.
— Той твари у Гримора тебе не хватило?
— Это был не противник, а загнанная дичь, — буркнул Корэр, поджав колени.
Кучка разбойников оказалась единственным глобальным происшествием — оставшуюся часть пути обозы преодолели в относительном спокойствии. Только бабы периодически скандалили, деля обязанности, да мужики порывались набить друг-другу морды, а спину Корэра прожигал ненавидящие взгляды «коллег», но это всё от долгого сосуществования в узком кругу.
Ссоры вяжальцы устраивали между собой, теперь даже не думая навязываться на заморских наёмников, один из который похоже и правда был магом, ведь иначе как бы он вырезал ту ораву?
По совету Яня Корэр больше не стал сближаться с нанимателями. Хотя уж очень сильно ему хотелось, устроившись на баулах с одеждой в телеге нанимателя заняться восстановлением смятого каркаса. Он продолжал ехать в седле, сосредоточив всё внимание на дороге. Стараясь скрыть, что полностью потерял контроль над правой рукой и всякую чувствительность её. Осталась лишь боль в плече, противная, тянущая, ноющая, никак не желавшая униматься.
Сосредоточиться на увечии у арии получалось только ночью, в те периоды, когда ему не выпадал жребий вставать на дежурство. Но энергии, которую можно бы было преобразовать в работу по восстановлению каркаса и плоти, осталось не так уж и много, а действовать приходилось мучительно медленно.
Потому, когда обозники добрались до Ксеньяра, контроль над рукой Корэру вернуть так и не удалось. Теперь он был даже рад необходимости ожидания, пока на море стихнут сезонные бури, предоставившие возможность привести фэтэ в порядок.
На время ожидания смены сезона Корэр от нечего делать засел в библиотеке, перелопачивая все исторические записи, до каких только мог добраться, а так же труды по анализу диалектики и фольклористики. Янь же решил использовать это время для того, чтобы потратить неожиданно привалившую от Гримора награду.
Няша несколько дней, не смотря на любопытство, никак не решалась последовать за Корэром, опасаясь что её, безграмотную и неотёсанную, попросту выгонят, потому таскалась следом за «пянчугой». Но, в какой-то момент замучившись отбиваться с ним от очередных городских авторитетов, разведённых наёмником на поединок, бросила товарища, отправившись к библиотеке. Опасливо оглядываясь по сторонам она подошла к двери здания, но всё же не решилась ни отворить её, ни хотя бы постучать. Воительница просидела на ступенях до самого закрытия библиотеки, хватаясь за кинжал всякий раз когда кто-нибудь входил или выходил. Только когда дневная звезда принялась заползать за край, из распахнутой двери появился Корэр, в сопровождении такого же тощего, как когда-то сам колдун, но высокого и ещё более разодетого парниши, о чём-то непрерывно гомонившего.