Пристегнув к кандалам цепи, идущие от стен камеры, стражники тут же поспешили захлопнуть решетчатую дверь.
Одноглазый всё зажимал опустевшую глазницу раздобытой невесть где тряпкой, причитая о потере. Всё прочие сторожа крепости, до этого считавшие, что им посчастливилось сопровождать пленницу, мысленно благодарили всех богов о том, что на месте товарища оказались не они. Желания поживиться бабой у них сильно поубавилось, всё же прожить сезон без женщины было куда проще, чем жизньбез глаза, пальца или ещё чего-нибудь, до чего сумеет дотянуться бешеная спутница колдуна.
Очнувшись, Няша тут же попыталась вырваться. Натянувшись, цепи звякнули, привлекая внимание стражников, совершавших обход. Один из воинов тут же прильнул к решётке, хищно облизнувшись. Второй, положив руку ему на плечо, посоветовал:
— Оставь девку, она Линдру глаз выдавила.
— А он пусть больше глаза раззяпливает где не попади.
— Оксир! — позвал второй, пока его товарищ не обращая ни на что внимания, закопошился в замке.
Няша забилась в кандалах, надеясь подобно тому, как это делал колдун, высвободить хотя бы одну руку, но браслеты из руню только впивались в запястья и лодыжки, сдирая кожу.
Оксар рывком распахнул дверь, поигрывая боевым ножом, подошёл к воительнице, попытавшейся в страхе отползти, как если бы она по прежнему оставалась дешёвой рабыней, позабыв все те ходы скитаний. По щеке её стекла одинокая горячая слеза, а губы прошептали имя единственного, кто за всё время отнёсся к ней как к кевелу, не инструменту для достижения цели, ни одичалому зверю, ни вещи. Он мог бы защитить, если бы только оказался здесь…
Стражник, надрезав ремни, сорвал с неё пластинчатый доспех, распорол куртку, прорвал рубаху, приставив клинок к горлу, рывком сорвал кожаные штаны и портки. Прикусив губу, Няша, изображая покорность, расставила ноги, позволяя войти. Оксах, отложив нож, принялся за шнуровку своих штанов, победно скалясь.
Он потерял бдительность, возомнил себя уже овладевшим телом воительницы, потому склонился, над ней, прикусив мочку уха, скользнув языком по ободку во внутрь ушной раковины, собрался уже шепнуть: «Чего же ты раньше противилась, шлюха?», но не успел. Выгнувшись, Няша впилась в горло несостоявшегося насильника, вырвав из его глотки шмат мяса. Сплюнув кусок плоти, Няша облизнула с губ кровь, солоноватую на вкус и с отвратительно, до тошнотворного сладковатым запахом. Глаза Оксара ошеломлённо распахнулись, брови поползли на лоб. Издав булькающий хрип стражник завалился к ногам воительницы, захлёбываясь собственной кровью.
Только когда Оксар наконец затих, второй стражник обратил на него внимание, аккуратно приотворил дверь камеры, проговорив, глядя в глаза Няши, с лицом залитым липкой кровью, уже начавшей подсыхать и отшелушиваться:
— Я тебе не враг. Я просто исполняю свою работу. Позволь забрать тело.
Няша кивнула, не сводя со стражника пристального взгляда. Оттащив тело Оксара, в смертельной агонии разодравшего ногтями горло, умудрившегося перед смертью ещё и обгадиться, испортив такие хорошие штаны, он мысленно отметил: «А баба и правда хуже дикого зверя. А ведь поговаривали, что с колдуном она была обычной девкой. Как только чужеземец умудрился приручить её?»
Корэр очнулся от удара в живот. Он бы скрючился от боли, но скованные руки не позволили, удалось лишь немного склониться вперёд и опустить голову на грудь. Левый глаз всё никак не удавалось открыть, перед ним царила тьма, правый же способен был различить лишь странные, причудливо искажавшиеся образы. Тело отказывалось подчиняться, даже попытка сомкнуть челюсти не дала никакого результата, из уголка губ всё так же продолжила стекать слюна, смешавшаяся с кровью, ужасно раздражавшая, не дававшая сосредоточиться хоть на чём-нибудь ещё.
Ноюрн, вцепившись в голубоватую чёлку арии, разочарованно хмыкнул:
— Похоже рассудок покину его. Следовало припасти корни напоследок.
— Он продержался достаточно долго, — опасливо проговорил слуга, подававший клеймо, — прошлые ведь после этого сразу отправлялись к праотцам, а этот ещё в нашем мире.
— Ты прав… — спокойно, что крайне удивило слугу, проговорил Ноюрн. — Быть может есть шанс, что очухается. Посмотрим ещё. Распорядись, чтобы чтобы его в подвалы бросили, а через пару уров пусть приведут женщину. Она хоть ещё жива?
— Д-да, — ответил слуга, испуганно отводя взгляд. Но вчера она оставила Линдра без глаза, а Оксару перегрызла глотку.
Ноюрн бросил на слугу гневный взгляд, тот уже приготовился прикрыться от удара, но хозяин сорвался на пленнике, вонзив тому в запястье нож, подвернувшийся под руку.