Взгляд соглядатая с жадностью скользнул по хрупкой фигурке Госпожи, затянутой в корсет, по её маленькой, почти не заметной груди и широким бёдрам. Женщина, упоминание которой вызывало покорный трепет у знающих, оказалась совсем невысокой, словно бы и вовсе была девчонкой.
Соглядатай заговорил несколько опасливо, больше всего не желая вызвать гнев Госпоти:
— Вы просили докладывать, если вдруг объявится кто-то с мечом из золота, просили выслеживать отряд. Но я видел одного мальчишку, на поясе у него был золотой клинок, в старых ножнах. Он лишь на мгновение обнажил его, но я заметил, что и лезвие из жёлтого металла.
Госпожа, выражая возросший интерес, подалась вперёд, потребовав:
— Как выглядел мальчишка?
Соглядатай, обрадованный вниманием Госпожи, поспешил рассказать:
— Низки такой, с косой, ухоженной, как у девки, и мордаха миленькая, да сам щуплый. Мне его глаза странными показались, они светились, что у дикого зверя, и патлы какие-то светлые и кожа оранжевым отливает, словно больной какой-то.
Госпожа довольно хохотнула:
— Чего ты хочешь за свою работу?
— Золотушек, сколько позволит Госпожа.
Госпожа указала соглядатаму на стоявший в углу сундук, приказав:
— Набирай, сколько сможешь унести.
Но только он коснулся крышки сундука, как ощутил, что больше не может сделать ни вдоха. Обернулся, захлёбываясь собственной кровью из порезанного горла, увидел Госпожу с клинком в руке. У неё оказалось чарующе прекрасное лицо, отливавшее благородным рунём, пухлые чувственные губки и бездонные бордовые, подобно лесном пожарищу, глаза, переливающиеся словно гранённые драгоценные камни. Эти глаза стали последним, что увидел соглядатай в своей жизни, и они продолжили смотреть из окутавшей сознание тьмы.
Госпожа бережно сняла маску с иссушенного тела подсыльного, выглянув в коридор велела вынести тело.
Только после, замкнувшись в отведённой ей комнате, Госпожа тут же сбросила личину надменного величия. Вытащив из кармана планшет, она отправила звонок. Перед Госпожой отобразился собеседник, девушка на скане реальности, подобная отражению, проворчала, не отрываясь от каких-то расчётов:
— Что случилось?
— Я похоже нашла мальчишку! — сообщила Госпожа, не скрывая ликования.
Её собеседница недовольно цокнула:
— Это точно он? Отправь на всякий случай к нему кого-нибудь.
— В этот раз я больше не буду действовать через посредников, лучше уж прикончу его сама.
— Не спеши, — наставительным тоном проворчала собеседница.
— Позволь мне самой разбираться, как быть. Я уже дважды слушалась тебя, и дважды он оставался жив, а мы потеряли нашего единственного сторонника из Империи, который в будущем мог бы войти в Совет и позволить нам влиять на политику Золотой державы, и Ману — мальчишку, подававшего надежды стать членом в правящего совета миров, нужно было только помочь ему обзавестись землями в центре.
— Они только разменная монета, а ты высшее существо, близкое к истинном бессмертному. Твоя жизнь куда ценнее жизней всех прочих в этих мирах, не важно, сколько погибнет ничтожеств на пути к нашей цель, главное свою жизнь береги.
— Говори это о себе. Не я лезу к Сокрушителю миров, мой противник обычный, постоянно ноющий, мальчишка. В отличии от одноглазого, он не способен к магии, почти не имеет жизненного опыта, не стремится познавать что-то новое, зациклившись на прошлом. Послушавшись тебя я изучила все его слабости, он ничтожество, унылое дерьмо, не способное толком не просто постоять за себя, не позаботиться о себе в бытовом плане, — Госпожа скалилась, осознавая, что собеседница не найдёт достаточно веского повода бездействовать.
Сестра Госпожи неохотно кивнула:
— Поступай как знаешь, но всё же постарайся не сталкиваться с ним напрямую. Сама сказала, этот идиот не маг, так воспользуйся этим.
Госпожа кивнула, всё же решив послушаться совета близняшки, пусть и не полностью.
— А как там младшая сестрица? — поинтересовалась Господа, надеясь услышать самые неприятные известия. Пусть их с Сабирией частично и связывала кровь, неудачи королевской дочурки несказанно радовали ей — дочь безродной упырицы, соблазнённой Сэрбой исключительно для экспериментов. Ведь мать Сабирии их общий отец любил, столь сильно любил, что убил ради неё своего лучшего друга и верного соратника и предал Империю.
— Я заглядывала к этой дуре, она похоже рашила отказаться от своих принципов и завела дружбу с арией.
Госпожа гневно рявкнула:
— Да как эта тварь посмела?! Кто та паскуда, что сумела переманить её?