Перед тем как зайти в лавчонку ювелира, Корэр вспомнил научение младшей сестры: «Никогда не показывай торгашам всё, что у тебя есть. Достань что-нибудь одно, а остальное припрячь. Иначе могут у тебя выкупить какую-нибудь безделушку, а потом подослать убийц, да присвоить всё остальное задаром».
Он тогда ещё поинтересовался: не пришлось ли ей узнавать эту мудрость на собственной шкуре? На что Ар ответила хохотнув: «Нет конечно, я не настолько глупа. Не раз видела дураков, разболтавших о своих богатствах на всю округу, а потом валявшихся с пробитой головой в придорожной канаве».
Золото здесь было совсем иным: более белёсым, более мягким и, с точки зрения Корэра, не имевшим никакой ценности, но к его удивлению оценивавшимся куда дороже, чем Имперское в тех же около окраинных мирах.
Корэр бесцеремонно распахнул дверь в лавку ювелирных дел мастера. На него поднял взгляд недовольный хозяин и тут же переменился в лице, признав в госте аристократа по тому, как он вёл себя, по простой, но явно не дешёвой одежде, по мечу на который хватало денег далеко не у всякого богача — большинство воинов ходили с дре́вковым оружием, более простым и дешёвым в изготовлении.
— Чего желает знатный господин? — заискивающе поинтересовался ювелир, учтиво кланяясь вошедшему.
Корэр, выложив на стол один самородок местного золота размером примерно с фалангу его пальца — около полутора пэ, поинтересовался:
— За сколько купишь?
В глазах ювелира промелькнула жадность, которую он тут же прогнал прочь, взглянув на Корэра уже равнодушно, ответил:
— Как и полагается — беру по весу. Здесь будет примерно три золотушек, с пять серебрушек, да могу ещё двадцать рунюшек накинуть — кусок всё же большой, редко когда такой встретишь.
Корэр слегка улыбнулся, подобно тому, как улыбалась Тиллери, показывая что ей прекрасно известно: её пытаются обмануть. Заговорил он негромко, почти по-дружески:
— Ну вот последнее ты сказал правильно. Мало где такой большой самородок найдёшь. А он при том почти идеально чистый, без вкраплений и жилок. Тут нужно добавлять не руню. Готов уступить только за шесть золотушек.
Брови ювелира поползли на лоб от такой наглости, он попытался возразить, надеясь убедить мальчишку аристократа, посчитавшего, что цены здесь диктует он, в ошибочности суждений, но всё же не желая, чтобы принесённая ему красота досталась конкурентам, а клиент вернулся вновь:
— За семь я бы продал изделие из него, но работа стоит не золотушку. Согласен отдать за четыре.
Корэр настоял на своём прежнем требовании, и заставляя торгаша поднять цену сначала до четырёх с половиной, а потом и до пяти, вытребовав напоследок ещё и тринадцаток сребрушек, за обещание, что в следующий раз Корэр тоже пойдёт к нему.
Глядя на то, как гость сметает ушедшие от него денежки в карман, ювелир заметил его удивительные перчатки, потянул руку желая пощупать тончайшей выделки кожу, но его остановил недовольный взгляд холодных, словно бы самая лютая стужа, пронзительно-синих глаз. Торговец попятился, поняв, что заявившийся к нему господин вовсе не был кеве́лом, а возможно являлся тварью потусторонней — нечистью. Только теперь ювелир догадался, что волосы гость вовсе не выбелил по столичной моде, они просто были светловато-голубыми…
Корэр неспешно ушёл, оставив забившегося от ужаса в угол ювелира в одиночестве, рассчитывая зайти к нему ещё завтра, перед тем как окончательно распращаться с городишкой.
Внимательно оглядываясь по сторонам, рассматривая в живую улицы, расположение которых он заучил по картам, ария прошёл в библиотеку, рассчитывая разыскать следы Ви́нсе или хоть кого-нибудь из представителей его вида в книгах по истории, записанных легенда и сказках, ведь не могли же оставшиеся на планете арии затаиться, отказываясь от привычного им уклада, не воспользоваться преимуществами своего происхождения.
Библиотекарь смерив Корэра пренебрежительным взглядом, потребовал пятнадцать серебрушек за шесть уров времени доступа к ресурсам библиотеки, а на возражения, что разумная цена должна быть как минимум раза в два меньше, ответил:
— Юнец, кто гарантирует, что ты вообще умеешь читать в таком-то возрасте? Книги это великая ценность, что если ты мне страницы порисуешь?