Корэр понимающе кивнул, опять вся вина была исключительно на нём, так чего теперь злиться на гостя его сознания. А Высший теперь уже удивительно серьёзно, что не вязалось с его прошлым, смешливым тоном, продолжил:
— И ещё, прошу прощения что не пришёл раньше. Теперь у нас достаточно времени, чтобы поговорить и думаю мы вряд ли встретимся вновь, — он уселся в кресло, вынырнувшее из тьмы, стоило только подойти, предложив Корэру разместиться напротив. — По правде говоря, я всё-таки плохой друг. Только после встречи с тобой додумался, что и тебе понадобится поддержка, не всё же мне тебя гонять, но было слишком поздно. Сам понимаешь, к тому времени я был уже мёртв.
Корэр ничего не понимал, но спрашивать опасался, потому, не замечая его отчаянных попыток уложить в сознании всё то, что говорил Высший, тот продолжал:
— Не сказать, что у меня вообще не было мысли прийти к тебе, но очень уж не хотел встречаться с собой. Думал, может быть потом, когда привыкну к своему новому, не сказать чтобы симпатичному лику, но всё же к отсутствию половины мордельника привыкнуть нельзя.
— Кто ты? — скрипнув зубами перебил его Корэр.
— У мня очень много имён. Есть даже миры, где меня назовут Владом. Но истории в Этих мирах начались с имени Риеко. Знаешь такого? Это тринадцатый сын одного безумного правителя. Корольку его приёмная дочь предрекла скорую смерть, ну, а он, испугавшись, решил, что если избавится от девчонки, сможет спастись. Наивный… Ну и конечно же эту неблагодарную работу он повесил на самого младшего сына. Кстати, именно так я и получил возможность сбежать на уровни ниже. Ну да об этом потом. Кстати, Рореэ тоже я. Тут тебе спасибо, стал обманутым великомучеником, и попал в ряды Высших, хороший тогда судья попался, жалостливый, ну да на всё воля Судьбы.
— Как-то ты слишком болтлив, для моего брата, — проворчал Корэр, теперь уже окончательно убедившись и получив словесное подтверждение своим догадкам.
Высший вновь расхохотался, объясняя:
— У Экора просто нет возможности нормально поговорить. Знаешь, не очень уж это удобно, с недоконца приросшей головой. Компенсирую теперь.
— Я бы с радостью снёс тебе голову ещё раз.
— Понимаю, но увы это лишь остаточный образ, модель, имитирующая реальные действия на основе анализа данных из памяти, загруженных в твой клинок. Ну или я такой замечательный, сумел предсказать всю твою реакцию и записать шаблоны ответов. Тут ты увы никогда не узнаешь точного ответа.
— Да пошёл ты, урод одноглазый.
Высший вновь стал серьёзным:
— Ладно, пожалуй хватит всего этого. Я пришёл только лишь за тем, чтобы вернуть один долг, ну и до конца выполнить обещание. Попробуй потом почитать про энергетические токи в телах других разумных, это даст ответ на то, как образуются связи фэтэ с окружающими мирами. Ну а пока, думаю ты уже находишься в достаточно бедственном положении чтобы принять помощь от меня.
— Ты это о чём? — поинтересовался Корэр, оскалившись.
— Ты умираешь. Кровь упырицы уже распространилась по твоему телу и в этот раз её куда больше и она свежая. Ты буквально гниёшь изнутри. Вихрь настроен на то, чтобы помочь тебе в подобных ситуациях, я рассчитывал, что произойдёт нечто подобное и знал, что рано или поздно ты сможешь управлять им достаточно хорошо. Сейчас идеальный момент. В твоём теле почти не осталось крови, встрой клинок в своё фэтэ.
Корэр досадливо поморщился:
— Я не хочу чтобы честью меня было твоё творение. Мне вообще от тебя ничего не нужно, даже Вихрь. Пожалуй следовало бы его выкинуть, но я был трусом, цепляющимся за любую возможность доказать, что это не так.
Высший ничего не ответил, он просто встал, и молча подойдя ко вжавшемуся в кресло Корэру, склонился над ним. В лице обитателя миров мёртвых проступили столь знакомые Корэру черты. Теперь перед ним стоял брат, именно такой, каким Корэр его помнил: в кожаной маске, прикрывающей правую половину лица, в красной рубахе, ворот которой лишь немного не мог прикрыть след от клинка Сэрбы, отсёкшего Экору голову, в чёрном костюме и с кривоватой ухмылкой.
Корэр неосознанно подобрался в попытке закрыться, но ничего не успел. Последним что он увидел, оказались покрытые шрамами пальцы, сжатые в кулак. А потом боль, струйка безвкусной крови, стёкшая по губам на подбородок, и беспамятство.
Продлилось оно не долго. Но очнувшись Корэр почувствовал сильную руку, впившуюся в его волосы, и очередной удар, теперь уже лицом об колено.