— А Ремок с Малым куда делись?
— Погибли, — ответил ему Сморок, раздражение которого Корэр понял только сейчас.
То, с каким спокойствием обречённого наниматель говорил о потере соратников казалось неестественным, ошеломляло, лишая возможности мыслить и говорить.
И всё же, он узнал об этом слишком «просто», как о чём-то представлявшем нечто совершенно обыденное, словно все знали, что к этому обязательно придёт и на иной исход не рассчитывали.
После случая с ведьмой, по выезду из деревеньки, Сморок решил провести отряд по малохоженным тропам ближе к горам, через леса. Долго его мучили сомнения, ведь кто знал, что могло скрываться там, но всё же идти по общему тракту через Савостар было слишком рискованно — город большой и в толпе скрыться неприятелям куда проще, чем среди деревьев, расположенных в этой части материка не слишком густо.
К вечеру они свернули на ответвляющуюся небольшую и ещё не слишком хорошо утоптанную дорогу, укрывающуюся в тени крон великанов, что росли там, как показалось отрядникам, от сотворения миров.
Несколько дней они ехали совершенно спокойно, уже даже успели расслабиться, потерять бдительность. На ночлег останавливались прямо у дороги. Именно эта их рассеянность и стала причиной того, что их застали врасплох.
Именно он, Сморок, стал тем, кто всех подвёл. Именно за его оплошность вновь пришлось расплачиваться другим. Как был он никудышным командиром, так и остался…
Их окружили. И как же вновь не хватало колдуна, который смог бы предсказать появление врагов. Твари пустоши вынырнули из подлеска толпой в тринадцаток голов. Спасло лишь то, что были они не шибко умные, не допёрли воспользоваться имевшимся у них преимуществом, а собравшись, попёрли всей оравой.
Сморок оглядел отрядников, кому-то из них сейчас предстояло отправиться дорогой дальних странствий. Наверняка, если предложить, первым же откликнется Малой. Но он не мог себе позволить послать на убой мальчишку.
Отправить Няшу? Да что он за урод, если готов свалить всё на женщину?
Жердяй тоже выпадал из списка. Он был мастером закрытых замков, потайных ходов и непролазных щелей. Послать его всё равно что бросить паскудам кусок мяса и смотреть, как его рвут на части.
Оставались Ремок, Молчаливый и Янь…
Как хорошо бы было, если бы маг просто взял, да перерезал их всех. Вот уж у кого бы всё получилось, и жертвовать никем бы не пришлось. Но Корэр вот уже почти тринадцаток дней валялся в беспамятстве, и даже не дышал. Только тело его горело, как при лихорадке.
Уж слишком они все, за время странствий с колдуном, привыкли полагаться на его чуйку и чудную магию, способную убивать на расстоянии. Весь план их дальнейшего продвижения буквально держался на мелком, тощем мальчишке…
Из мучительных раздумий Сморока вырвала рука Репока, опустившаяся его на его плечо.
— Дай мне клинок и уходите, — проговорил бывший солдат.
Вот уж кого Смороку не хотелось отправлять. Ремока он из темницы вытащил потому, что он, в отличии от самого Сморока, был достойным командиром и поплатился именно за то, что не стал отправлять своих подчинённых на убой, по чужой указке.
Видя сомнение на лице нанимателя, Ремок заговорил:
— Я в этом путешествии вновь нашёл тех, о ком хотел бы позаботиться. Позволь мне спасти мальчишек, они же дурачьё неразумное, им ещё жить да учиться, свои ошибки делать, и шишки набивать. Что Малой, что колдун, жизни ещё не видели, так дай им шанс, а мне клинок.
Кивнув, Сморок отомкнул все три сундука, вложенных один в другой, снимая сдерживающие амулеты, позволил бывшему солдату самому взять оружие.
Алебарду Ремок отдал малому, начавшему было сопротивляться, готового вызваться вместо него, но очень скоро присмиревшего после очередного подзатыльника. Корэру же, бывший солдат отдал свой охотничий нож, попросив Няшу передать, как очнётся.
Склонившись над колдуном, Ремок предупредил:
— Ты готовься, если узнаю, что ты здесь помер, на той стороне морду набью.
Как только артефакт оказался в руках у бывшего солдата, всё, что делало его им, исчезло. Спешиваясь, он пошатывающейся походкой направился к остановившимся с момента открытия сундука тварям. Пока он шёл, никто не осмеливался двинуться, доже лес замер, исчезли все звуки, затих ветер, игравший с листвой.
Удар и мир вновь ожил.
Сморок дал команду поворачивать назад, отядники послушно двинулись прочь, пользуясь возможностью, предоставленной им Ремоком, зная, что клинок обязательно вернётся, или вместе с воином, или после его смерти, как только живая рука прекратит сжимать рукоять, меч вновь появится в сундуке, на том самом месте, откуда его достали.