Корэр, проигнорировав вопрос, решил узнать:
— Вы не боитесь, что я повторю тот фокус опять, да и прикончу Вас?
Пьянчуга, оценивающе взглянув на него, неожиданно расхохотался:
— Ты-то?! Уж прости, но у тебя вовсе не лицо жестокого убийцы. Может с мечом ты вертеться и умеешь, явно побывал в заварушках, но вот кровожадности в тебе нет.
Корэр хмыкнул, постаравшись улыбнуться как можно естественнее:
— Внешность обманчива. Милейшая с виду девица может оказаться упырём.
Пьянчуга неохотно отставил уже прихваченную им кружку — ту самую что стала оправданием для затеянного поединка, непонимающе переспросил:
— Это которые из могил восстают и кровищу сосут?
— С чего бы им вылезать из могил? — теперь уже недоумевал Корэр. — В прочем, не важно, раз уж Вы так спокойно относитесь к магии, то расскажите мне о ней. Вы упомянули колдунов, способных призвать дождь. Как они это делали? Что использовали? Что говорили? Обращались ли к артефактам и амулетам? Брали какие либо специальные инструменты?
— Как ты приказываешь этой штуке? — Пьянчуга указал на Вихрь.
Корэр положил руку на эфес меча, проговорив:
— Он не штука, а боевой товарищ.
Камень, оформлявший навершие, довольно засветился. Немного подумав, Корэр сообщил:
— На самом деле он совсем не живой и мыслить толком не умеет. Просто алгоритм — искусственный разум, только имитирующий реальный мыслительный процесс. Все его действия подчинены заранее прописанным шаблонам.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — не понимающие поинтересовался Пьянчуга. — Думаю, если уж каждый второй не бегает с такой штукой, так значит это секрет. А ты мне его так спокойно выдаёшь.
Корэр понимающие кивнул, но не стал объяснять, что пустить слух о том, что объявился кто-то с «Особенным» клинком — ещё один способ заинтересовать кого-нибудь из оставшихся на планете арий. Он просто ответил:
— Чем более интересную информацию расскажу я, тем более нужную откроете Вы.
Пьянчуга усмехнулся:
— Чего это ты мне Выкаешь? Пусть ты и выглядишь так, словно мне в сыновья годишься, всё же, не чужие уже. Или всё ещё опасаешься, что я тебе врагом стану? Не переживай, ты мне теперь всё равно что брат.
Корэр только нахмурился:
— Быть мне братом — не самое лучшее стечение обстоятельств. Если бы я только мог убить своего брата… Да надеюсь он уже мёртв.
От этих слов Пьянчуга только больше расхохотался:
— Весёлый ты пацан. Ладно, можешь меня Янем звать. Тебя как величают?
— Имя мне Корэр.
— Что-то заморское?
— Да у тебя тоже не особо местное, — вновь ворчливо ответил Корэр, чем вызвал очередной смешок, и прихлопывание по плечу, после которого Корэр тут же принялся брезгливо отряхиваться.
— Это не имя — имени моего вообще никто не помнит. Мне дали прозвище «Пьянь», но когда после очередной попойки дружок не смог нормально его выговорить, стал я Янем. — Янь оторвал от перенесённой зажаренной птицы ногу, протянул Корэру, но когда тот оказался, принялся жевать, продолжая говорить: — Ты там что-то про магов выспрашивал? В общем знаю-то я немного — они редко кого так же как ты сейчас в своё мастерство посвящают. Но народ любопытный, а слухи полнятся быстро. В общем, почти все они навешивают на себя по больше всяких безделушек, таскаются с разными камешками да статуэтками, которые, как некоторые из них утверждают, магичить-то и помогают. Такие «вешалки» что-то шепчут, от чего-то заговаривают, но ни разу я не видел среди них такого, у кого всё всегда бы получалось. Мне порой кажется, что ничего они на самом деле не делают, а то, что иногда получается — случайность. В некоторых деревеньках, тех что подальше от тракта, живут, говорят, реальные колдуны, из тех, что выйдут, в небо поорут, и дождь начинается, но сами они себя жрецами зовут, и редко к каким безделушкам обращаются. Есть ещё травники, они, сам понимаешь, всякие цветочки прикладывают, один мне даже рану залечил, не так конечно как ты, — Янь вытерев жирные пальцы о штанины, тут же задрал рубаху, демонстрируя шрам от скользнувшего по боку клинка, — он со мной возился столько дней, что я до стольки и считать не умею. Что ещё тебе можно рассказать?.. Вроде ходили слухи, про какого-то сильного мага, что одним словом может да тоже поле подчистую выжечь, но это только слухи. А если что, он вроде вертелся при дворе Гри́мора.
— Может кто из тех, что «в небо кричат» произносили такие слова, — Корэр перешёл на Первый язык: — «Я, чьё имя от явления в миры живых…» Или тот придворный чего говорил?
На лице Яня отразилась откачанная попытка разобрать услышанное, он тут же попытался повторить слова Корэра: