– Забываетесь, дамочка! Вашего обожаемого Хранителя хотели взорвать, а вы такие депеши строчите! Могу и в космос отправить!
– Ой, испугали таможню. Да с удовольствием. Смотрите, как бы самого ни попросили с парашютом! – ехидно улыбаясь, парировала Мара Филипповна.
– Всё понял, граждане, я знаю, кто диверсант. Вот она, сто шашек на рельсы, как она. Можно, ничуть не сомневаться.
– Семарг Львович, опять заговариваться начали! Докажите!
– Не спорить, когда с Хранителем Ключа говорите, семь сотен в рёбра!
– Это, чё это, вы из меня ананас делаете, да ещё семь раз?
– Правда? Погорячился, ну так-с, рассказывайте, зачем взорвать хотели?
Из глубины зала послышался гул и недовольные возгласы:
– Нам скучно! Дешёвый балаган. Зачем разбудили? Получше ничего придумать не смогли? Долой Хранителя! Мы с тобой, Мара.
Противоречивые чувства теснили дыхание: с одной стороны, я испытывал жалость к идиотам, решивших устроить идиотский взрыв, с другой, прекрасно понимал, что ни в коем случае нельзя спускать подобные шашки[3]. Вдруг понравится, тогда жди новых подарков. Конечно, жалко, а как не жалко! Не задохнись фитиль от свежего воздуха, пострадали бы все. Мне что, у меня бункер из армированной керамики.
Они бедные не знают, что ВБЭс бережёт Хранителей для новых зданий, а скандальных жильцов ничего не стоит взорвать. Каких только предложений не поступало, и даже от очень серьёзных контор, но я с гневом отверг. А как иначе? У других что, у них, кроме ключа, ничего нет за душой, а у Семарг Львович вполне самостоятельный гражданин. Единолично владею замком. Конечно, не ахти как огромным, но всё же 60 этажей с космодромом, не только плазмолёты, но и межпланетные «Союзы» паркуются. Жители соседних высоток регулярно посещают.
Лишиться двадцати тысяч потребителей я не готов, тем более что многие в Замке давно служат. А с человеком без квартиры, что делать? На улицу с парашютом? Нет, я не садист какой-нибудь, чтобы отправлять небожителя на землю! Это строителям есть интерес. Они даже и в плюсе будут. Утилизируют дом вместе с должниками, потом новый возведут. Опять квартиры начнут продавать, сплошная выгода. Вот как не пожалеть бомбистов? Мозгов нет напрочь.
Тут другой коридор, что это Мара решила характер показать? Я её шампанским с испанской селёдкой угощал и такие пенки-енки, что за салазки с горки, непонятно. Требуется совет академика. Но нельзя после такого антре[4] исчезать за кулисами. Граждане могут заявить решительный протест. Разбудил, а сам побежал звонить».
Я подозвал жестом директора, нервно жующего вяземские печенья в оркестровой яме:
– Дорогой, сочини-ка мне телефон, разговор есть, а публика нервная собралась, многие смущаются в неглиже.
– Вам междугородний или обычный подойдёт?
– Издеваешься?
– Ничуть, междугородний забрал ВБЭс, могу только местный со шнуром принести.
– Давно здесь работаешь?
– Сколько себя помню.
– Заметно, неси обычный. – Семарг никогда не понимал, для чего люди задают такие вопросы. А вдруг междугородний нужен? Винить директора за подобную предупредительность не стоило, в его окружении это считалось вежливостью.
Чтобы удержать зевающих граждан от бегства в ещё тёплые постели, Мара продолжила подстрекать к бунту:
– Граждане, коль подняли флаг протеста, то я просто обязана вскрыть все грязные делишки вот этого господина, – она с гневом сверкнула алмазным бронежилетом в мою сторону. – Ещё недавно ела с ним из одной банки испанскую селёдку и думать не думала, что настанет этот момент. Я всячески оберегала нашего дорогого и всеми любимого Семарга от малейшего ветерка…
– Ага, а открытая форточка на лестнице, это что? – вполне справедливо возразил Семарг.
– Это к делу не относится. Свежий воздух после шампанского очень даже бодрит.
– Граждане, вы все слышали, сама призналась. Откуда ей известно, что там дует? – но закончить не успел. На стол с фисташковой скатертью поставили чёрный карбоновый телефон. – Одну минуту, мне тут посоветоваться надо, – попросил собрание.
По рядам побежало недовольное бормотание. Кто-то потребовал устроить стриптиз индианок, за что немедленно получил от священника из 913 квартиры приличную оплеуху.