За этими мыслями Соня засмотрелась на куб. Гладкая, густая чернота переливалась и двигалась, словно живая. Словно тысячи и миллионы маленьких чёрных жучков собрались вместе и повернулись к зрителям блестящими, хитиновыми спинами. Куб одновременно пугал и притягивал. Вызывал отвращение и любопытство. Тянул потрогать, прикоснуться, обнять, впустить в себя его силу, чтобы разобраться наконец со всеми теми, кто был к ней несправедлив. Кто был к ней отвратительно несправедлив.
…
– Стой! Не трогай!
Девушка сама не осознала, как приблизилась к нему вплотную и протянула руку. Казалось, мгновение назад она стояла спиной к двери, возле самой дальней стены, и вдруг как-то враз оказалась на середине комнаты с объятиями нараспашку.
Ей не хватило всего какого-то жалкого мгновения, доли секунды, чтобы окунуть пальцы в чёрную густую силу, в разрушительную энергию клубящуюся на этом крошечном пятачке пространства и позволить ей властвовать.
– Отойди подальше, – чужие пальцы сцапали её и отвели в сторону, для верности Саша переплёл из руки и потащил подальше.
…
Зрение тоже вело себя странно. В один момент она видела дверь, а потом ещё миг, и она снова возле чёрных переливающихся граней – стоит, почти задевая носом вращающийся угол и словно вдыхает, впитывает всей поверхностью кожи чёрную энергию. В голове, как гул толпы, звучат жалующиеся, недовольные, злые, обиженные голоса, каждый из них слаб и жалок, но вместе они дают ей всю эту силу… Ей…
– Что со мной?
– Надо уходить отсюда. Скорей!
– Сейчас, сейчас, я только…
…
И опять она почти ныряет в сторону куба, словно пытаясь его обнять с размаху, с разбегу. В голове шепчет голос, перекрывая гул, обещает власть над миром, свободу самовыражения, ничем и никем неограниченную, никаких дурацких законов, этики, моральных и нравственных границ.
“Только мир и ты”, – шепчет голос, – “бога нет, никакого контроля сверху. А раз бога нет, – то можно всё. Только мир и ты. И ты сильнее…”
…
– Ты как?
Соня медленно поймала в фокус чужое лицо и рывком пришла в себя: руки тряслись, колени дрожали, она сидела на полу уже в коридоре, опираясь на стену плечом, в голове плыли обрывки видений: как будто кто-то пропустил через мясорубку самые страшные кадры истории, а затем макнул её туда с головой.
– Мяу! – кошка, – где только была всё это время, – ткнулась мягкой головой в ногу, потёрлась и очень по-человечески тяжело вздохнула.
– Как мы оттуда выбрались?
– Я тебя вынес.
– Ты меня? На руках, что ли? – несмотря на ужасное самочувствие, совершенно некстати покраснела девушка.
– Ты лёгкая, – пожал плечами тот совершенно индифферентно, как будто та волновалась, не надорвался ли он. – Ты поняла в чём дело? Что ты видела?
– Поняла. Он влияет на психику. Полностью порабощает, – она вспомнила те ужасы, которые плыли в воображение, пока она находилась там, прямо возле куба, – хочется только убивать, проклинать, ломать и бить. А ещё заставлять других этим же заниматься. Кошмар какой, я еле выдержала – закрыла она лицо руками, чтоб не зарыдать. – Это реально какой-то иноземный интеллект, заточенный на истребление. Я с ним не справлюсь.
– А если я помогу? – спросил Саша грустно-грустно.
– Всё равно не справлюсь, – отрицательно мотнула головой Соня. – Не сейчас и никогда. Флюра бы справилась, а я не настолько сильна.
– Ты очень сильная.
– Откуда ты знаешь? Ты даже не практик! – Соня сказала и почувствовала в своём ответе нотки чужой злой воли, как минимум на половину это были не её настоящие мысли. – Ну вот. Ты видишь? Я даже с собой совладать не могу, постоянно ловлю себя на… на негативе и агрессии. Что ты ещё от меня хочешь?
– Я, конечно, не практик. Да и никогда им не был, но я могу это почувствовать и подстраховать. Я умею поглощать энергию.
– Ты хоть представляешь, какой будет откат, если… если получится уничтожить этого монстра. Тем более, он даже не местный, я ни разу ни о чём подобном не слышала. Уверена, Флюра тоже.
– Мряу! – кошка зачем-то утвердительно мяукнула, вызвав у обоих нервный смех.
Она стояла между ними и, как ребенок ссорящихся родителей, поворачивала голову, переводя взгляд с одного на другого, словно решая, чью сторону принять и кого поддержать.
– Я справлюсь, – невесело кивнул Саша.
– Вот ты тогда и разбирайся! Чёрт! Снова! Извини. Мы уже в коридоре. а я всё равно… Тем более, смотри, мы сейчас вообще на чужой территории. Как ты представляешь себе ритуал? Мы разожжём свечи, приготовим благовония, нарисуем круг и медленно прочитаем заклинание? Как думаешь, через сколько сработает пожарная сигнализация? А охрана? Да они с минуты на минуту будут тут, – Соня цеплялась за оправдания, выдавая их одно за другим, словно придумывая их на ходу, но спустя мгновение уже полностью верила в них.
– Даже не попробуем?
– А что тут пробовать.
– Можно забрать кристалл домой.
– Очень смешно… Как ты себе это представляешь? Я к нему даже прикоснуться не могу, меня уносит не в ту степь. Если, как ты говоришь, я очень сильна, то, если он меня… меня одурманит, я тогда весь мир разнесу. Ну, весь ботанический сад так уж точно, – Соня впервые так яростно и враждебно разговаривала с Сашей, и её будто ни капли не интересовало почему. Возможно чёрный куб всё ещё дотягивался до них своим влиянием, или её на самом деле выбесили сашины слова, но она не готова была мириться с таким отношением.
– Мяу! – зачем-то снова влезла кошка.
– Сонь, я серьёзно, послушай меня. Я могу взять его…
– Я понимаю, что ты веришь в себя. Окончил ПТУ, приехал в большой город, у тебя тут знакомые и теперь весь мир тебе по колено. Всё весело и интересно. Но этот враждебный ИИ оккупировал сервер с магическим форумом, и это именно он генерирует нужный контент, обрабатывает заявки, привлекает новых клиентов. Вот всё плохого, что вокруг нас случалось последнюю неделю-полторы, это он. Ты представляешь, какая это махина?
– Весьма неплохо придумано, кстати, – бесстрастно пожал плечами Саша, с видом, словно все эти подколки и завуалированные оскорбления его не касались. – Никуда из дома выходить не надо. Сиди себе, обновляй страничку и запускай скрипт. Я оценил. И реклама прекрасно работает. Стоит выполнить желание одного клиента, как тот разнесёт свою благодарность по десятку ещё таких же завистников и недоброжелателей, – похоже Саша почувствовал её ярость, потому что ответил непривычно многословно и образно. Человек, привыкший обходиться прямолинейными и короткими замечаниями строго по существу, вдруг ударился в морально-нравственные, даже скорее философские дилеммы. – Человеческая психика заточена на негатив, тут ничего не поделаешь. Любите вы, люди, в грязном белье ковыряться…
– Мы? А ты не человек, что ли? – Соня поймала себя на раздражении и досаде.
Обидчивость, вообще, была ей не свойственна. Когда у тебя наставница, любящая пошутить и поприкалываться (как говорит молодёжь) по поводу и без, сыплет шутки-прибаутки и свежие мемчики (как говорят они же) из интернета, поневоле перестаёшь реагировать на мелкие подколки. Потому что иначе нервов не напасёшься. Проще спустить на тормозах.
Те, кто хорошо относятся, на самом деле совсем не хотят тебя обидеть, а те, которые хотят, – “их мнение не должно иметь для тебя абсолютно никакого значения, поднимаешь руку повыше и-и-и”, говорила Флюра. И обычно добавляла что-нибудь матом и про коня.
– Прости, не так выразился. Давай всё-таки заберём кристалл. Я могу это сделать. На меня он не подействует.
– В смысле? – за суетой, волнениями и нервотрёпкой девушка как-то упустила из виду этот момент, а ведь, если задуматься, на Сашу, действительно, не подействовало. Ни разу.
Он всегда оставался одним и тем же, немного равнодушным, но любопытным парнем с дежурным выражением доброжелательности на лице, которое Соня никак не могла разгадать.