Плач. Детский плач.
Игорь замер, вцепившись в ручку настройки. Это был не эфир. Это было что-то другое. Плач стал чётче. И посреди него он услышал другой звук. Знакомый и леденящий душу.
Скрип.
Скрип качелей на пустой площадке.
Тот самый скрип, который он слышал в детстве, за секунду до того, как на них наехала машина.
Потом послышались голоса. Свои собственные, детские, и Димки.
«Давай крепость здесь построим!»
«Нет, тут лучше, песок мокрый!»
Он слушал голоса из прошлого, доносящиеся из динамика старого приёмника. И сквозь них, как нож, прорывался тот самый ритмичный, металлический стук — звук работы некого механизма. Того самого, частью которого был его винтик.
Игорь резко выключил приёмник. В комнате повисла оглушительная тишина.
Он сидел, тяжело дыша, и смотрел на чёрную решётку динамика. Он был прав. Винтик был ключом. Но он открывал не дверь к пониманию системы. Он открывал дверь в прошлое. В самый корень травмы.
Димка регистрировал последствия. А этот… этот «приёмник» ловил причину. Эхо того самого момента, который всё и начал.
Игорь понял. Чтобы победить Димку, чтобы понять правила игры, ему нужно было не смотреть вперёд, в будущие несчастья. Ему нужно было вернуться назад. В ту самую песочницу.
Он посмотрел на свои дрожащие руки. Страх никуда не делся. Но теперь у него было направление. Цель.
Он должен был услышать тот день до конца. Даже если то, что он услышит, убьёт его.
Эхо песочницы
Игорь забаррикадировался в своей комнате. Отец пытался что-то спросить про приёмник, но Игорь отмахнулся, бормоча что-то о «радиолюбительстве» и «скучных вечерах». В глазах отца читалось облегчение — сын нашёл хоть какое-то занятие, — смешанное с нарастающей тревогой. Занятие это выглядело слишком уж одержимым.
Игорь не спал всю ночь. Он сидел над «Спидолой», крутил ручку настройки, ловя в шипении обрывки голосов, звуков, обрывки прошлого. Он слышал ссоры родителей из соседней квартиры, давно умершего диктора местного радио, пьяные песни у подъезда — всё это было призрачно, наложено друг на друга, как слои старой краски.
Но он искал одно. Тот самый частотный диапазон. Тот самый металлический ритм, сквозь который пробивался детский плач и скрип качелей.
Он нашёл его ближе к утру. Стрелка дрогнула и замерла в самом конце шкалы, в зоне, где обычно был только треск. Шипение снова обрело тот самый структурированный, ритмичный характер. Тик-так. Тик-так. Как десятки часовых механизмов.
Игорь прильнул к динамику, затаив дыхание.
Сначала — ничего. Только этот нервирующий, механичный стук. Потом, как будто из-под толщи лет, прорвался смех. Его смех. Смех Димки. Беззаботный, звонкий.
Сердце Игоря сжалось. Он увеличил громкость. Рука дрожала.
…сюда кинь лопату!…
…смотри, какой тоннель получается!…
Голоса были такими ясными, будто он и вправду перенёсся на двадцать лет назад. Он чувствовал запах тёплого воздуха, слышал гудок завода, который тогда ещё работал.
А потом — новый звук. Не из прошлого. Со стороны. Громкий, настойчивый стук в дверь.
— Игорь! Вырубай эту трескотню! Спать мешаешь! — это был голос отца.
Игорь вздрогнул, чуть не уронив приёмник. Его концентрация рухнула. Он крикнул в ответ что-то невнятное, отмахнувшись, и снова прильнул к динамику.
Но момент был упущен. Частота уплыла. В динамике снова шипело и трещало. Прошлое захлопнулось.
Ярость, внезапная и слепая, охватила его. Он вскочил, пнул ножку стула так, что тот с грохотом полетел к стене, и сжал кулаки. Он был так близко! Так близко!
Ему нужна была тишина. Абсолютная тишина. Место, где никто и ничто не сможет ему помешать.
И он знал, где это место.
Он выглянул в окно. Рассвет только-только начинал размывать черноту ночи. Улицы были пустынны. Он быстро собрал «Спидолу» в рюкзак, нашёл старый папин фонарь и, крадучись, словно вор, вышел из квартиры.
Его цель была та самая песочница.
Воздух был ледяным, обжигал лёгкие. Он бежал, его шаги гулко отдавались в предрассветной тишине. Он чувствовал себя безумцем, но это было безумие действия, а не паралича. Он что-то делал.
Песочница была такой же, как и всегда. Мёрзлой, безжизненной. Качели скрипели на ветру, словно призраки самих себя. Игорь обошёл её кругом, подходя к тому самому месту, где они с Димкой строили свою роковую крепость.