Жене понравилось, всё включено, можно встать из-за стола и ни о чем не думать. Для Панкратова эти две недели тянулись бесконечно долго. На третий день он обнаружил возле бара в ресторане дубовый бочонок с двумя кранами. Из одного лилось белое местное вино, сплошная кислятина, из другого розовое, довольно приличное. Подход к бочонку был круглосуточный. Это немного скрасило Панкратову его времяпрепровождение.
Турция окончательно отбила у него охоту к зарубежным поездкам. Жене с дочерью покупал путевки в Болгарию или Хорватию, сам оставался в Москве. На лето снимал дачу в Загорянке по Казанской дороге, это его вполне устраивало. Равнодушие к заграницам не давало Панкратову оснований считать себя таким уж патриотом, к мнению которого власти должны прислушиваться с особенным вниманием. Нет, он считал, что власти обязаны прислушиваться к мнению самых обычных людей. А если они этого не делают, каждый человек вправе выражать недовольство. Так, как может, и так, как хочет. Хочет выходить на улицы с белыми ленточками? Пусть выходит. Хочет смотреть бесцензурное кабельное телевидение? Пусть смотрит.
Когда жена узнала, что Панкратову предстоит поездка в Париж, у неё загорелись глаза.
– Как я тебе завидую! Увидишь в Лувре Джоконду!
– Не уверен, что у меня хватит времени на Лувр. Но в музее Орсе обязательно побываю.
– Господи, откуда ты знаешь про музей Орсе? Хороший музей, но с Лувром его не сравнить. Что ты там хочешь увидеть?
– Картину Ренуара "Бал в Мулен-де-ля-Галетт".
– Что я слышу? – изумилась жена. – Ты начал интересоваться живописью?
– Ты же приобщала меня к искусству, – отшутился Панкратов. – Вот я и приобщился.
II
Про парижский музей Орсе и картину знаменитого французского импрессиониста Пьера Огюста Ренуара "Бал в Мулет-де-ля-Галетт" Панкратов сказал жене в шутку, но шуткой это не было. Вариант с картиной был найден в результате непростых поисков выхода из бюрократического тупика, вызванного тем, что все зарубежные командировки офицеров Интерпола подписывал заместитель министра МВД. Игорь Касаев не понимал, почему Сибирцев не может сослаться на приказ сверху, обязавший Российское НЦБ Интерпола активизировать поиски опасной уголовной преступницы, но спросить не решился. Раз не сослался, значит так надо. Возможно, ему запретили на этот приказ ссылаться. Или генерал-лейтенант посчитал, что не следует напоминать заместителю министра, что он не самое большое начальство, есть и побольше. Никакое начальство этого не любит.
Игорь позвонил Панкратову и попросил его приехать в Интерпол, чтобы объяснить Сибирцеву устройство ловушки, которую они задумали. Он и сам мог бы объяснить, но решил, что у Панкратова это получится лучше. Не та репутация была у Игоря, чтобы начальник НЦБ отнесся к его объяснениям с полным доверием.
Как он и надеялся, Панкратов и Сибирцев понравились друг другу, оба пожившие, много чего повидавшие на своём веку. Такие люди с первого взгляда узнают друг друга и проникаются взаимным расположением. Панкратов обрисовал генерал-лейтенанту ситуацию, не вдаваясь в ненужные подробности. Немного подумав, Сибирцев одобрительно кивнул:
– Может иметь быть. Но командировать вас в Париж я не могу.
– Это не требуется, полечу туристом, – ответил Панкратов. – Загранпаспорт у меня еще действителен. Французскую визу поможете получить без задержки?
– Без проблем. Теперь, Касаев, давай подумаем, как отправить тебя. Под каким соусом просить замминистра подписать твою командировку?
– Это сложно? – спросил Игорь.
– Непросто.
– Я тоже могу туристом.
– Как турист ты там не нужен. Нужен как офицер Российского Интерпола, прилетевший со специальным заданием. Без французских коллег не обойтись. Ты даже задержать мадам не имеешь права, если она попадётся в вашу ловушку. В Париж позвоню, окажут содействие. А отправим мы тебя вот как…
План, который предложил Сибирцев, выдавал в нём человека с широким кругозором, который умеет этот кругозор использовать в интересах дела. С год назад оперативники Московского уголовного розыска арестовали антиквара, торговавшего поддельными картинами знаменитых художников, всё больше малых голландцев. При обыске на его даче нашли холст с картиной Ренуара "Бал в Мулен-де-ля-Галетт". Сначала решили, что это тоже подделка. Послали на экспертизу. Эксперты сказали: подлинник. Не поверили, отправили холст другим экспертам в научно-реставрационный центр, оснащенный самым современным оборудованием. Там провели исследование по полной программе, от визуального анализа под микроскопом и рентгеноскопии до определения содержания в красках изотопов цезия и стронция. Если бы изотопы обнаружились, это означало бы, что картина, датированная 1876-м годом, написана не раньше середины ХХ века, когда в результате ядерных испытаний эти изотопы рассеялись по всей поверхности земли. Никаких следов цезия 137 и стронция 90 в красках не оказалось. Заключение экспертизы: картина подлинная.