Давид: А-а-а-а-а! Набичвари! Бозис швили! - прокричал он на грузинском, терпя боль.
Агата: Н-е-е-е-т!!! - прокричала она, потянувшись за спину, дабы взять спрятанный ею нож.
Свисая вниз головой Агата интуитивно бросила нож в сторону патрульного будучи уверенной, что промахнётся. Но к её удивлению и удивлению Давида, нож попал прямо ему в ноги.
Агата: А-а-а-а! Я попала! Я попала! Д-а-а-а! Д-а-а-а! Сдохни, ублюдок!
От полученного ранение полицейский упал на мокрую землю, покрытая слякотью, и громко мычал от боли, а Давид тем временем, не теряя ни минуты, направил пистолет в его сторону и при этом держал своё раненное левое ухо. Он смотрел на него с яростным гневом и с отвращением, что взял его нож и перерезал горло. Он перерезал горло так резко что кровь оттуда начала струиться кровь, словно фонтан. Затем Давид со всей силой ударил ногой по его лицу и, глядя на мёртвые глаза полицейского, сказал свою любимую фразу:
Давид: Я вэд сказал, что убью тэбя, мраз! Занчит сказал! Я всэгда сдэрживаю сваё слова!
После этих слов, Давид поспешил на помощь Агате, которая пыталась развязать сеть ножном, но у неё никак не получалось. Давид попросил её не дёргаться и доверится ему. Дрожащими руками и терпя невыносимую боль раненого уха, Давид взял своё охотничье ружьё, что висело на его спине, а затем выстрелил на верх - от чего сетка разорвалась и Агата падала вниз. В этот же момент Давид быстро кинул на землю ружьё и поймал Агату, которая, к счастью, не пострадала. От радости она крепко обняла его и множество раз говорила: "Спасибо!"
Агата: Спасибо! Спасибо! Спасибо! Спасибо! Спасибо!
Давид: Да нэ за чта, слушай, - сказал он, обняв её в ответ, словно свою дочь. - Как ты?
Агата: Со мной всё хорошо...вроде. Вы...Ваше ухо...кровь...Вам срочно нужно закрыть рану чем-то...хотя бы платком или..., - сказала она встревоженно, думая, как ему помочь.
Давид: Всё прадёт. Нэбалшая рана, - сказал он спокойным тоном, терпя адскую боль.
Агата: У Вас кровь течёт рекой. И ухо скоро отвалится. Так, у меня идея. И не спорьте. Вы вновь спасли меня, теперь позвольте мне. Вы пока сядьте, а я попробую оказать Вам первую помощь.
Давид: Чэм? У нас ничэго нэт.
Агата: У нас нет, а у того ублюдка, да. Сидите и не шевелитесь. И держите пока рану как можно крепче. Доверьтесь мне.
Агата взяла фонарь Давида и подошла к телу мёртвого полицейского, а затем начала обыскивать его карманы. К счастью, она нашла маленькую бутылочку водки, чистый женский платок, упаковку бинта, а также сигареты с зажигалкой. Взяв всё с собой, она подбежала к Давиду и дрожащими руками пыталась оказать ему первую медицинскую помощь.
Давид: Ты справишса. Успакоса. Всё ужэ пазади, - сказал он, взяв её за руку. - Ты спасаэш мнэ жизн. Спасиба тэбе, Агата.
Агата: Вы спасли мне не раз и....я не могла иначе, - сказала она, наливая на платок несколько капель водки чтобы наложить на рану.
Давид: Ты маладэц. Маладэц. Я гаржус табой, Агата.
Агата: Спасибо... Вы готовы? Сейчас будет больно, и вы должны будете немного потерпеть.
Давид: Я пастараюс, но нэ абещаю.
Агата наложила платок на раненное ухо Давида - от чего тот начал громко кричать из-за сильного жжения. Затем юная Агата открыла упаковку бинта и тщательно старалась перевязать рану, что было довольно не просто. Давид в свою очередь изо всех сил пытался не закричать от боли и скулил зубами, громко мыча. Перевязав ухо, Агата помогла Давиду встать, а затем взяла с земли его охотничье ружьё, свой пистолет, фонарь и нож. И после они продолжили путь, радуясь тому, что вновь остались в живых.
Вскоре Агата и Давид вышли из леса и направились в дом Юрия, который находился в несколько десятков метров. К счастью, в округе никого не было и они без каких-либо трудностей дошли до пункта назначений. Подойдя к дому, Агата и Давид осторожно открыли дверь и вошли внутрь, где царила полнейшая тишина. Они оба держали свои оружия наготове и направлялись в гостиную, где были слышны голоса. Они зашли туда и увидели перед собой Юрия и Арину, сидящими на диване так, словно он взял её в заложницу. Юрий прижимал Арину к себе и смотрел на Агату своим хитрым и злодейским взглядом, давая понять ей, что ей придётся опустить пистолет иначе её младшей сестре будет очень больно. И его озлобленность почувствовала маленькая Арина, которая начала его боятся.