Время будто спираль, все время сжимается жесткой часовой пружиной в кольцо, которое уже невозможно растянуть, как не пытайся, чтобы заглянуть туда, где все мы были так безмерно счастливы и влюблены.
У дедушки каким-то странным образом пока еще это получается. Но ничто не вечно, и словно предчувствуя это, он вновь и вновь устремляется назад в прошлое, пытаясь растянуть минуты и секунды и ощутить, может быть в последний раз, то самое, которое горело ровным добрым теплым огоньком в груди. А потом вроде как заледенело и стало холодной сосулькой, называющейся взрослой жизнью.
Пожилой человек мечется по городу, иногда покидая его на несколько дней, добираясь до тех мест, где был когда-то с семьей, близкими, родными и друзьями.
«Маленький мальчик стоит на остановке, весь зареванный, трех лет от роду. Его большая семья по ошибке забыла его после перерыва на обед, погрузилась в пассажирский автобус и уехала. Он ощущает себя одним в этом огромном мире, уже начинающем давить на него со всех сторон. Ему страшно и одиноко. Он всего боится. Но вот на горизонте показывается расплывчатое изображение, которое чем-то напоминает одну знакомую фигуру и когда он вытирает мокрое от слез лицо, эта фигура превращается в любимую маму, бегущую к нему, хватающую его на руки и с радостным криком: «Нашелся!», нежно прижимает зареванного Петьку к груди…»
«Дед видит, как он, то есть молодой Петька выскакивает из учебного корпуса своего университета. Он только что сдал свой последний зачет своей первой сессии. Он не идет, а танцует, сам того не замечая. В душе – свобода, в голове – ветер. Впереди каникулы и куча планов. Он рад так, что с ума можно сойти, радость переполняет сердце и когда он решает взять такси до дома, то даже водитель отмечает его воздушное настроение.»
«А вот Петя сидит на лавочке в скверике у больницы. К нему пришли родные поддержать мальчишку перед операцией на животе. Ему невесело, он не знает, что ждет его там, за высокими стеклянными дверями, откуда каждый день вывозят прооперированных больных. Он держится, он – сильный, но на душе тошно и муторно. Рядом бегает маленький племянник, игриво втягивает его в шутливую драку, но Петя повесил нос и не реагирует. Таких операций у него будет еще много. Но эта первая, и оттого особенно противно и страшновато. А вдруг он умрет, что тогда? Нет, он должен быть сильным. Ведь он – мужчина…»
«Молодой улыбающийся человек – это все тот же Петя, но уже повзрослевший и возмужавший. Он один, совершенно самостоятельно едет в столицу своей родины, чтобы посетить больницу ради небольшой операции. Но это мелочь, таких операций уже было множество. Его захватывает чувство собственной гордости. Он сам, как взрослый, селится в гостиницу, ездит на метро, осматривает достопримечательности великого и сильного города. Ощущение того, что он все делает сам, дает ему дополнительные силы, подпитывает изнутри и помогает сориентироваться. В душе он все еще стеснительный молодой юноша, отрок, но снаружи молодой мужчина пытается быть взрослым, выглядеть как взрослый и поступать как взрослый. Но это не всегда получается. Сутулая походка, слегка нелепая одежда, выдающая в нем недавнего подростка – все эти приметы видны издалека, но Петр их естественно не замечает. Он рад тому, что вырвался на волю. Из-под опеки материнского крыла. Из своего захолустного городишки со знакомыми пыльными улицами и улочками и сотни раз пройденными дорожками и дорогами. Он счастлив. Он ликует. Он предвкушает жизнь…»
Глава 6
Старика разбил инсульт. Попал в больницу и теперь лежит под капельницей в реанимации вместе с остальными, похожими на него ходячими полутрупами. Догорающими как свечки, готовыми погаснуть от легкого дуновения студеного ветра забвения. Он хочет выкарабкаться из потихоньку сжимающих его мерзких, холодных объятий дряхлой беззубой старухи-смерти, и еще раз пройтись по своим «волшебным» местам. Он хочет в детство, туда где тепло и шоколадные конфеты. Где игры с мальчишками и ласковый ветерок августовского лета. Море ощущений и непередаваемых чувств. Кто вернет их ему? Только вечность знает ответ.
Через месяц выписали домой. Дома пусто. Только телевизор бормочет в углу последние новости, да соседская, забытая всеми собака дежурно лает на пару этажей выше. И все. Больше никого.
Через неделю начинает вставать и ходить по квартире. Уже что-то! Маленькое приключение. Из кухни в зал и обратно. Ест кашу. Вот это развлечение! Ходить и есть кашу. Он чувствует, как энергия, которую он так бережно аккумулировал годами, исчезает как ручеек в лесу, убегающий под корни громадного дуба. Ему срочно нужно добраться до одного из своих мест. Но врачи не велели совершать длительных прогулок. Плевать. Воспоминания дороже всего. Он собирается и тяжело бредет, постукивая палкой по асфальту. Тут недалеко живет кусочек его прошлого. Сейчас, нужно только добраться до детской площадки и залезть на карусель. Странно. Ничего. Чертов инсульт. Видимо, отшиб ему последние мозги. Но как же память? Куда он без нее. Только туда, откуда уже не возвращаются. Жалко, нет семьи. Кто-нибудь напомнил бы ему о былых годах и счастливых переживаниях. Но никого нет. Жену не нашел. Детей не завел. Один в миру как столб на пустынной дороге. И нет больше сил оттягивать неизбежный конец. Растянуть время еще на чуть-чуть. Пружина крепка. Из вороненой стали небытия. Надо попробовать другое место. Пошаркал в обратном направлении. Там он все время сидел на ступеньках и вспоминал свое детство. Все было как наяву. А теперь? Он просто сидит на ступеньках и все. Ноль. Не ощущает ничего. Неужели это конец? А может закончилось отведенное ему время и теперь так будет всегда? Всегда. Это слово очень опасное. «Всегда», это слово он говорил в детстве, и оно значило очень многое. Что-то необъятное. То, чего много и никогда не закончится. А теперь «всегда» – это всего лишь несколько секунд до того, как он окунется в черную, неосязаемую, невесомую субстанцию, состоящую из ничего. Хотя, может быть и есть что-то там такое, о чем говорят все те, кто мнит себя умниками в вопросах жизни и смерти. А для него это просто черта. Черта в никуда. И вынырнуть из никуда уже никогда не получится.