Двухкомнатная квартира отделана с несомненным вкусом. Приглушенные оттенки бежевого соседствовали с изящной светлой мебелью. Окна обрамляли легкие занавески. Уютно и очень по-домашнему.
Я снял обувь, верхнюю одежду. И уверенно прошел в открытую комнату, рассудив, что предполагающийся разговор не для нейтральной кухонной атмосферы.
Замявшись в дверях, хозяйка нерешительно присоединилась, сев на самый краешек дивана подальше от меня.
Опасается?
Кроме мягкой мебели в помещении находился рабочий стол, шкаф, два кресла, визор на стене и низкий стеклянный журнальный столик. Пол у электрокамина покрывал пушистый светлый ковер.
- Я так понимаю, ты слышала наш с Софией разговор? – хоть интонация и прозвучала вопросительно, но я скорее утверждал, чем спрашивал. Дождавшись кивка, продолжил: – Зачем тогда написала свой номер?
- Сомневаюсь, что ты представляешь себе суть и порядки БДСМ-клуба, требования к опыту, знаниям и возможностям его членов. Я просто решила помочь.
- Почему?
- Понравился, – дерзко вздернула бровь, став похожей на образ из моих воспоминаний.
Но я не повелся на провокацию, покачав головой и сев рядом на диван.
- Послушай, Альма. Мне чертовски нужна помощь, совет, обучение в конце концов. Я не дурак и прекрасно понимаю, что ввязавшись во все это, должен соответствовать принятым канонам. Но я хочу знать причины побудившие тебя рисковать своим благополучием, принимая дома неизвестного по сути мужчину. Я даже не спрашиваю твое настоящее имя, прекрасно понимая, что вряд ли ты разглашаешь его клиентам.
- Альмира.
- Э-хм… Дэвид.
Вообще по-хорошему представляться следовало бы в начале общения, а не после… Даже и не знаю, как назвать нашу прошлую встречу. Может и не секс в классическом понимании этого слова, но где-то очень близко и гораздо более интимно.
- Когда-то моя подруга, начитавшись книг, решила попробовать нечто запретное. И попала в руки подобного садиста. В какой-то степени ей повезло больше: он искалечил душу, оставив в живых. Но жизнерадостная девушка превратилась в бледную тень самой себя. И то, что раньше лишь разжигало любопытство, стало необходимостью. Боль как наказание за ошибку. Пытаясь помочь, я отучилась на психолога. Чтобы разобраться в мотивах, побуждающих людей доминировать и подчиняться, доставлять боль и принимать ее как избавление. Видя метания подруги, ее нежелание жить дальше, я ужасно жалела, что не могу отомстить искалечившему ее жизнь ублюдку.
Она вздохнула, опустив голову. Но потом все же нашла в себе силы продолжить:
- Сломать человека очень просто. Для этого не нужны плетки и стеки, порой достаточно просто унизить, уверить в никчемности, навязать подчиненную роль. Не признающий ограничений Темы, необученный и не умеющий держать в узде свои потребности Верхний очень опасен для тех, кто по неосторожности попадет в его лапы. Но самое страшное – безнаказанность развращает, заставляя идти все дальше по тропе преступлений. Убийца твоей знакомой должен быть найден и наказан по всей строгости закона. И я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе в его поиске.
- Спасибо, – ответил искренне, поблагодарив за доверие и столь своевременное предложение. – Только что конкретно ты можешь для этого сделать?
- Я могу обучить тебя, – она уверенно и с достоинством выдержала мой скептический взгляд. – Если удержишься в клубе, шансы найти убийцу увеличатся многократно. От абонемента на посещение заведения Софии ты отказался. Можешь и дальше строить из себя крутого и независимого. Но тогда не удивляйся, когда тебя вышвырнут из клуба в первый же вечер.
- Я понимаю, что играя по чужим правилам необходимо как минимум их знать. И согласен на твою кандидатуру в качестве инструктора, учителя, черт… даже не знаю, как назвать… Но совершенно не представляю, как все это будет происходить.
- В таком случае жду тебя послезавтра вечером. Мне нужно подготовить все, достать необходимые девайсы.
Меня мягко, но настойчиво выпроваживали. Но самое главное сделано – я получил какую-то определенность, возможность еще немного приблизиться к осуществлению данного некогда обещания.
***
«Правой, левой. Правой, левой…» – я смотрел на маршировавшую по кладбищу колонну костяков, направляя их движения. Сбоев нет, поступь выверена как на параде. Но и эмоции, которые они должны вызывать, отсутствуют напрочь.