- Как скажете, – я поднялся и направился к выходу.
Но взвинтило посещение меня знатно. Может и не стоило злить этого бульдога. Ведь вцепится, рыть будет, чтобы найти, чем меня прижать. И имеет неплохие шансы нарыть.
Предостерегающе зыркнул на желающую сделать едкое замечание Эль. Сорвусь ведь. А она тут совершенно ни при чем. Молча достал все, что нужно для выходы в виртуал.
- Ты чего это злой как черт? – все-таки влезла с дурацким вопросом девчонка. – Баба не дала?
- Михайныч ваш раком не встал, – ответил в том же духе.
- Ах, вон оно что-о-о, – протянула многозначительно. – Не переживай, его нагнуть еще никому не удавалось.
Вообще-то я думал, что смутится и отстанет. Но эту острую на язык особу, кажись, никакой словесной пошлостью не проймешь. Хорошо еще не стала тему развивать.
Уже хотел надеть шлем, но обратил внимание на неловкие движения напарницы.
- Что у тебя с рукой? – спросил, заметив на темной ткани влажное пятно.
- Ничего! – ответила резко, даже агрессивно.
А я был не в том состоянии, чтобы уступать. Поймал за кисть, сдернув ткань с плеча. И остолбенел. Левое предплечье девушки оказалось испещрено шрамами, от старых, бледно-розовых и заживших до ярко-алых, сочащихся кровью.
Шрамирование. Варварское искусство. Практически искорененное в цивилизованном обществе.
- Кто тебя так? – спросил потрясенно.
Первая мысль: клуб «Замок», от его посетителей всего можно было ожидать, а от отца-настоятеля – так точно.
- Сама, – буркнула недовольно, прикрываясь. – Что, противно, да? Мать говорит, что ее тошнить начинает когда видит. Отец орал с час, что порядочная леди не ходить с такой мерзостью. Высшее общество не простит подобного уродства. Требовал вывести шрамы немедленно и все в подобном духе. Так же думаешь, небось? – выплюнула с негодованием.
- Думаю, что нужно обработать, чтобы не началось воспаление.
Пока ходил к мобилю за аптечкой, сбрызгивал кожу антисептиком и заклеивал бинтом, Эль немного успокоилась.
Судя по углу наклона, рисунок действительно наносился правой рукой самой девушки.
- А теперь, художница-живодерка, рассказывай, зачем над собой издеваешься.
И постучал по дивану рядом с собой, намекая на долгий разговор.
- Ты не поймешь, – присела на краешек и отвернулась.
- Так попробуй объяснить, а там видно будет.
- У древних варваров был обычай наносить на кожу свидетельства воинской доблести, собственных заслуг, победы в знаковой битве. Считалось, что художественно выполненные рисунки украшают. А боль при их нанесении очищает душу от скверны, что сеет страх.
- И какое же отношение к тебе имеют заморочки древних мужиков-войнов?
- Для меня это возможность очистится, избавится от давящего вот здесь, – приложила руку к сердцу, – груза, от терзающего страха. Свидетельство победы над собой. И я верю, что когда рисунок будет закончен, я полностью избавлюсь от всего, что гнетет. И мне безразлично, что все считают его отвратительным, – глянула с вызовом. – Для меня он по-своему прекрасен, поскольку я знаю истинный смысл каждой линии.
- Да нет, нечто в этом есть, – произнес задумчиво, вспоминая похожий на изломанный цветок орнамент. – Но самое главное, если подобный боди-арт позволяет тебе достигнуть единства с собой, вернуть уверенность в своих силах, отмечая победы на психологическом поприще. Доработка рисунка из-за волков, да?
Она кивнула.
- Тебе следует гордиться, что можешь победить свои страхи. Пусть даже таким варварским методом. И не стоит стыдиться, если это требует физического воплощения на теле. Тем более, сам рисунок красивый. И в особенности это должно быть заметно при его завершении.
- Ты действительно так думаешь? – доверчивый взгляд ребенка, такой щемяще беззащитный.
И как легко ее обидеть сейчас, оттолкнуть. Только зачем? Я более чем искренен в данный момент.
- Думаю, думаю, – взъерошил непослушные цветные пряди. – А теперь айда работать. Хватит разговоров об искусстве живописи, – нахлобучил сверху дизайнерский шлем.
Ну и сам отправился следом в просторы виртуальности. Упыри и вурдалаки уже заждались своих создателей.