— Потом.
Холодные глаза остановились на Медянке и ей снова стало не по себе. До чего же неприятный взгляд! Так и хочется попросить не пялиться!
— Медянка говорит, что проход может быть под землёй. — Вдруг сказала Эфирка. — Под полом.
— Может. — Спокойно ответил Вольф и наконец, отвёл взгляд. — Не слушали?
— Ничего не слышно. — Ответил Уран.
Тогда Вольф пошёл ко входу в дыру. Пролез в коридор и скрылся с глаз. Медянка вытаращилась и повернулась к Эфирке.
— Не, он далеко не пойдёт. Послушает и вернётся. — Сказала та, но как-то не очень уверенно.
— Послушает?
— Ну, в замкнутых коридорах очень хорошая слышимость. Если они недалеко, их можно услышать.
Тогда Медянка посмотрела на Урана. Она не знала, что делать. Хотелось бежать следом за Вольфом и посмотреть, что там, и тоже послушать, но вряд ли это нормально воспримут. Хотя…
Почему нет? Она же не собирается мешать или вредить? Почему просто не попробовать? Тем более им и самим надо было послушать! Сразу!
Медянка вскочила с места и быстрым шагом, не оглядываясь, пошла к дыре. Эфирка и Уран её не останавливали.
Медянка переступила через трещину и оказалась в коридоре. Пол был вымощен глянцевой плиткой. Она сразу посмотрела налево, туда, куда ушёл Вольф.
Он стоял на расстоянии метров десяти. Видимо, на границе света, потому что в темноте был виден лишь его силуэт. Медянка огляделась и пошла к нему. Стены… стены и потолок совершенно ровные, никаких больше надписей. По крайней мере, в тех местах, где ещё было что-то видно. Но вскоре стало совсем темно и Медянка смотрела только вперёд, на силуэт.
Вдруг впереди зажглись два синих огня. Она вздрогнула и остановилась.
На миг они потухли. Или приглушились. Всего на миг. А потом зажглись снова. Что это?
Огни горели, но иногда пропадали… с такой периодичностью… как будто… мигание?
Да это у него глаза светятся!
Невольно Медянка почувствовала восхищение. Глаза в темноте светятся? Обалдеть!
Она подошла к Вольфу и не удержалась.
— У тебя глаза в темноте светятся, да?
— Да.
— Ты, наверное, и видишь в темноте?
— Да.
— Это… здорово. — Она покачала головой. Украдкой поднесла к своему лицу ладонь и взглянула на неё — вдруг и её глаза светятся — но ничего не произошло, следов на ладони не было.
— А у тебя какая способность? — Спросил Вольф.
— Способность?
Она медленно опустила ладонь и посмотрела на него. Так, вблизи, были видны не только глаза, а и лицо. В таком голубоватом холодном свете, словно они в ледяном плену.
— Да. Я очень хочу знать, что ты можешь.
В его голосе появились какие-то агрессивные нотки. Медянка вдруг напряглась. Нет, она не боялась, что Вольф что-то сделает с ней… а, собственно, почему не боялась? Она ведь, ну… одна. Они тут одни! Вдруг он… ну, набросится и придушит?
— Ты глухая? — Спросил Вольф. — Или твоя особенность — тупить?
— Чего? — Тут же разозлилась Медянка. — Тупить?
— Ну, ты же не отвечаешь.
— Да я просто не знаю ничего про особенности! У меня никаких нет.
— Есть. У всех есть.
— А у меня нет! — Огрызнулась Медянка.
— Ясно.
И он замолк. И даже отвернулся.
— Почему ты ко мне придираешься? — Не унималась Медянка. — Зачем ты меня оскорбляешь?
На ней снова сосредоточился синий свет его взгляда.
— Я тебя не знаю.
— То есть?
— Всех остальных я знаю. Тебя — нет.
— Как знаешь?.. — Она нахмурилась. — Вы же все… вы просто вместе появились. Как и я.
— У нас у всех есть это. — Он вдруг задрал рукав и показал на запястье знак. Такой же, какой был у Ртути на ладони — круг с мелкими надписями в центре. — А у тебя есть?
— Может и есть!
— Может быть. — Вольф вдруг наклонился и уставился ей прямо в лицо. — Но дело не только в знаке. Когда я вижу их, я… я их знаю. Тебя нет.
— Ничего не понимаю. — Медянка отвела взгляд. Было как-то неловко стоять в полной темноте, где только его глаза и слушать его сиплый голос. — Но если тебе что-то не нравится, лучше прямо скажи.
— Мне не нравится, что я тебя не знаю.
— Да почему? Нельзя же знать… ну, знать всех! Может быть, ты просто ошибаешься, просто не помнишь.
Глаза застыли. А потом так странно засветились, будто выцветали, становились бледными.
Медянка невольно задержала дыхание и подалась вперёд.
Вольф задрожал. Его лицо стало как маска, он мелко задышал, силясь… будто что-то хотел вспомнить.
Ему больно. Вот что происходит. Очень больно.
Он что… он думает о том, о чём не нужно?