– Я сомневаюсь в том, что было проведено объективное расследование. А сейчас, слушая вас, я верю вам и сомневаюсь в объективности расследования еще больше.
– Странно. Разве у вас нет круговой поруки, как и везде? – выразила недоверие девушка.
– Странно не странно, но у нас ее нет. Для меня точно нет и никогда не было. Продолжайте, пожалуйста.
– Второй, то есть первый урод, который худой, начал …, ну вы понимаете, – умышленно не стала договаривать девушка. Завьялов кивнул в ответ головой, и Анна продолжила. – Но ему мешала моя спортивная сумка, перекинутая через плечо. Задрот начал ее с меня снимать и тогда у меня высвободилась левая рука и я ткнула пальцем в глаз толстяка …
– Вы не могли бы называть их по фамилиям или как-то еще, – перебил Завьялов, – а то я как-то путаюсь о ком из них вы говорите.
– Нет. Этих уродов я не могу называть даже по фамилиям, – безапелляционно заявила девушка. – Разве вам так не понятно о ком именно идет речь?
– Понимаю вас. Допустим, что мне понятно, когда и ком идет речь.
– Я ткнула жирдяю в глаз, он закричал от боли и непроизвольно выпустил меня, а второго я ударила ногой в пах и убежала. Спортивная сумка осталась у них. Потом толстый – сын прокурора, если я ничего не путаю, предъявил следователю мою футболку и шорты, как доказательство того что я регулярно состояла с ним в интимной связи, а двадцать восьмого, по его версии, мы поругались, и я решила ему отомстить, заявив о покушении на изнасилование. Тьфу, мерзость какая! И нашлась масса свидетелей, которые видели нас вместе раньше и даже отдыхали в одной компании со мной, а свидетелем нашей ссоры с толстяком в тот день явился этот худой – задрот. Такое вот было следствие, – улыбнулась девушка. – Вот как все перевернули. Вы представляете?
– Да уж, – многозначительно сказал капитан.
– А то что я запомнила номер автомобиля, о чем и написала в заявлении в день обращения, так это по мнению вашей Подшиваловой, только подтверждает факт нашего близкого знакомства с этим …, с Лизогубом. Как мне было обидно, как это все было унизительно.
– А сейчас? – спросил Завьялов.
– А что сейчас? – переспросила девушка. – Сейчас гораздо лучше. Спасибо доктору. Мне пришлось обратиться к психиатру. У меня была сильная травма. До сих пор последствия еще немного сказываются. Некоторые проблемы были и до нападения этих уродов, но их действия и следственные действия спровоцировали обострение.
– Вот даже как! – оживился Завьялов. – Извините, конечно, и не сочтите за грубость, но разве вам был нанесен серьёзный моральный ущерб? Настолько серьезный чтобы привести к травме? Все ведь обошлось.
– Эти оба …, они ко мне прикасались, – брезгливо сказала девушка, – и не просто прикасались, а намеревались … . Вам не понять. Поэтому и не только, мне бы не хотелось вам что-то объяснять. К тому же я не понимаю, зачем вам сейчас понадобилось разбираться в подробностях этого дела?
– Поверьте есть такая необходимость. Будьте уверены – я обязательно все вам объясню, когда сам разберусь.
– Хотелось бы верить, – с недоверием ответила Веселова.
– Как зовут доктора – психиатра к которому вы обращались после происшествия?
– Андрей Сергеевич Леоненко, – ответила Анна.
– Да, – задумчиво сказал следователь, отведя в сторону взгляд, – хороший специалист.
– А вы его знаете?
– Приходилось обращаться, – объяснил Завьялов, – по работе естественно. Спасибо вам за откровенность. Извините, что заставил вас вспоминать неприятные моменты. Я обещаю во всем разобраться.
– Спасибо! – сказала девушка.
– А вы знаете, – как бы невзначай сказал Завьялов, – что их недавно избили?
– Кого? – равнодушно спросила девушка.
– Ну этих – толстяка с задротом.
– Это прекрасно! – обрадовалась Анна и на ее лице засияла улыбка. – Отличная новость! Жаль, что их просто избили и ничего другого не сделали.
– Что, например? – поинтересовался капитан.
– Как вам сказать? – задумалась Анна.