– В общем, – замялся Жариков, – они меня тогда за дело избили, в некотором смысле. Я у Лизогуба денег занял – семьдесят тысяч рублей. Ну и не отдал в срок, нечем было отдать. Кирилл и вспомнил, что я ему денег должен внезапно. А я как раз в то время в гараже копался с мотоциклом, у нас гаражи рядом. Их там же избили, но я здесь ни при чем, чем хочешь поклянусь, капитан.
– Как ни странно, я тебе верю, – ответил Завьялов. – Дальше что было?
– Ну пришли они вроде как просто поговорить, а потом как-то слово за слово, ну и в общем избили меня немного и мотоцикл в залог долга забрали. А я бы отдал деньги, через неделю, максимум две точно отдал бы, я как раз сюда вышел на работу. А мы с Лизогубом со школы знакомы. И как-то обидно стало, но вот пошел и написал заявление. Потом меня опросила эта …, как ее?
– Осторожнее с выражениями, Жариков. Ты, все-таки, о нашем сотруднике говоришь.
– Виноват. О ней и говорю. Следователь Подшивалова меня опросила. Я все как есть и рассказал. Но то, что я денег был должен в протоколе, не стали писать, она объяснила, что мне так выгоднее будет. А потом, не знаю как сказать, -замялся Жариков. – Не могу я тебе этого рассказать.
– Что значит не можешь? Рассказывай. Это между нами, мне надо некоторые вещи понять, только для личного пользования. Никто этого не узнает.
– Обещаешь? – с сомнением спросил Жариков.
– Может тебе еще поклясться? Сказал же между нами.
– Ну, ладно, – тяжело вздохнул Жариков. – Через пару дней вызывает меня Подшивалова и как только я пришел, она повела меня к вашему начальнику – молодой такой совсем, но уже майор. Я тогда еще так удивился. Как такое может быть? Непонятно. Дерзкий такой, напористый, а сам сопляк, для того чтобы быть майором.
– Он просто выглядит младше своих лет. Давай дальше. Не рассуждай, – требовательно сказал капитан и смягчившись добавил, – пожалуйста.
– Ну что дальше? Обработали они меня тогда вдвоем, дескать свидетели у них есть и что на меня на самого дело заведут за заведомо ложный донос. Я сначала возмущался, говорил, что буду жаловаться, но потом понял, что они не шутят. И я стал просить как-то все уладить. Они, естественно, начали из себя изображать принципиальных и честных. Потом майор, вроде как, снизошел и сжалился, говорит: «ладно, иди пока, попробую тебе как-нибудь помочь, жаль тебя дурака. Но учти рисковать ради тебя не стану. Все в рамках закона будет».
– И что?
– Ну и на следующий день, эта Подшивалова ко мне подъехала сюда вот, на работу, – объяснил Жариков. – В сторону отвела и сказала, что дело заводить не будет и ни у кого, ни к кому никаких претензий нет, но, что она ради меня сильно рискует, поэтому семьдесят тысяч которые я должен Лизогубу, я должен завтра отдать ей, иначе будет поздно, а она уже сама передаст ему. Я –то понял, что она ничего никому передавать не будет. Ну, говорить ничего не стал. А на следующий день я деньги какому-то хрену, который от нее приехал и передал.
– Интересная история, – задумчиво сказал капитан. – Точно не врешь?
– Да, ты что?! – возмутился Жариков. – Как можно!?
– Верю. Но, а с Лизогубом ты конфликт как уладил?
– Да пару дней спустя, он сам ко мне подъехал и сказал, что все в порядке и претензий он ко мне не имеет. Вроде как оба виноваты были. Но что самое главное, – почти шепотом добавил Жариков, – деньги эта Подшивалова оставила себе. Между нами говоря, ей еще и Антон с Кирюшей заплатили. Точнее Антон, скорее всего, нет. Там у него …, ну сам знаешь, а вот Кирилл точно.
– Спасибо! – сказал капитан. – Всего доброго. Я тебя не видел и не слышал, и ты меня тоже. Этого разговора не было. А то что сказал мне никому. Понял?
– Да как же не понять. Значит, ты меня больше не подозреваешь?
– Смотря в чем, – двусмысленно ответил Завьялов, делая вид что смотрит новые сообщения в мессенджере, которые действительно ему приходили во время беседы с Жариковым, на самом же деле он сохранял запись этого самого разговора. – Вот, домкрат импортный гидравлический ты вполне мог взять, а избить этих бедолаг и не просто избить, но еще с выдумкой – маловероятно.
– Зачем ты так? Обижаешь, начальник, – напрягся Жариков.
– Расслабься, шучу я, – объяснил Завьялов.
– Шутки у тебя, однако.
– Какие есть. Про наш разговор никому.
На этом разговор и закончился. Доподлинно неизвестно брал Жариков домкрат или не брал, но на следующий день домкрат нашелся, злоумышленник тайно вернул его – подбросил.
На дворе было двенадцатое февраля, во всех проявлениях природы близилась весна, близился праздник святого Валентина, в администрации района приближался пожароопасный период и режим ЧС, с непременными заседаниями на КЧС с обязательным участием представителя МЧС. Да и черт с ним с Валентином, а с администрацией района и тем более. На улице стало много котов, словно очнувшихся от зимней спячки, они везде и всюду вальяжно разгуливали, похотливо глядя по сторонам, и лежа на пригреваемых солнечными лучами металлических крышах и капотах автомобилей, занимались любимым делом – работали языками, готовили свое достоинство; в администрации района тоже работали языками и не только, Ячкин, например, в перерывах задумчиво почесывал пах и вспоминал крайние собеседования, которые он проводил лично; Георгий почесывал зад и вспоминал …, в его центре тяжести заиграла новыми нотками старая мелодия, «Love is free I'm so excited, Free is love our constitution, Hail the sexual revolution» – запели множеством звонких голосов свободные радикалы его души. При том, что едва ли его анус знал, когда либо, английский язык.