– Да не радуйся ты, Екатерина, – обратился Дмитрий к Подшиваловой, не поднимая головы. – Нечему радоваться. Нормально я с начальником поговорил. Я просто не могу свести воедино некоторые факты по делу и не более того.
– Да, вовсе, я и не радуюсь, – возмутилась Подшивалова. – Делать мне больше нечего! Может поделишься со мной своими мыслями? Может я чем смогу помощь?
– Извини, но нет. Я слишком близок к пониманию.
– Кто бы сомневался. Как всегда, – ответила Подшивалова, то ли на отказ поделиться мыслями, то ли на то, что Завьялов близок к пониманию.
Завьялов уже не слушал и не слышал коллегу, он снова погрузился в размышления, но не успел придать им осмысленных очертаний, так как у него на столе зазвонил телефон.
– Завьялов, – ответил капитан.
– Завьялов, тут к тебе какой-то чудик прорывается, – сказал дежурный уверенным голосом, с неким пренебрежением и чванством. По голосу было понятно, что этот дежурный сидит в «дежурке» уже не первое десятилетие, отсюда и чванство, оттуда и пренебрежение. – Но я его не пропускаю. Какой-то он придурковатый и одет как бич. Что с ним делать?
– Правильно не пропускаешь, – ответил Завьялов. – Скажи пусть присядет и подождет меня, я через пять минут выйду.
– Сядь, вон там, не маячь. Сейчас выйдет, – сказал дежурный уже не Дмитрию, а кому-то другому, кладя телефонную трубку.
– О-х-х, – тяжело выдохнул Дмитрий, – никакого воспитания.
Дмитрий, ничего не объясняя Подшиваловой, накинул верхнюю одежду и вышел из кабинета.
– Где гражданин? – спросил Дмитрий.
– Да хрен его знает! – ответил важный дежурный. – Там где-то должен быть, твой этот дурачок на …, – сказал дежурный указывая рукой на коридор.
– Послушай, Паша, – сказал тихим голосом Завьялов. – Будь, пожалуйста, повежливее с теми, кто ко мне приходит и со мной тоже разговаривай нормативными выражениями. А если воспитания нет, а его нет, то хотя бы попробуй вести диалоги официально. Почитай на досуге Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел.
– Не дорос еще советы мне давать, – заревел дежурный и зачем-то встал со стула, хотя пройти сквозь зарешеченное стекло он вряд ли смог бы- сначала послужи с мое, сопляк!
– Опусти обратно на стул свое жирное тело и успокойся, – по-прежнему тихо и спокойно сказал Дмитрий. – Или хочешь поговорить по-другому? – спросил Завьялов, дежурный плавно опустился на стул, испепеляя ненавистным взглядом Дмитрия. – Я так и думал.
– Зря ты так, – ответил дежурный.
– Спасибо большое, Павел Михайлович, – уже громко сказал Дмитрий и направился к выходу из отделения. Диван у входа был пуст, ведь в данном случае для Завьялова это был выход, а для его посетителя вход. Завьялов на всякий случай вышел на улицу и механически посмотрел по сторонам.
– Дмитрий! Товарищ капитан! – окликнул его какой-то странный неопрятно одетый человек и быстрыми шагами направился к нему.
– Это еще кто? – спросил Дмитрий себя. А это был тот самый странный мужчина, который любил захаживать в психоневрологический диспансер и общаться со своей возлюбленной – воображаемой инопланетной принцессой. Именно этого субъекта встретил Максим Светлов при своем первом посещении психоневрологического диспансера. Субъект был одет в старый затертый, не по погоде теплый пуховик, потертые джинсы и разношенные сапоги, на голове была какая-то высокая нелепая шапочка-петушок с надписью спорт. На вид субъекту было от тридцати до сорока пяти.
– Товарищ капитан, Дима, как я рад тебя видеть! – сказал субъект и энергично протянул свою руку Дмитрию.
– Не могу сказать того же, – ответил Дмитрий и брезгливо протянул свою руку в ответ.
– Не узнал? – обиженно спросил человек.
– Скажу честно – нет.
– Да это же я – твой тезка Дима Паверинов! – возмутился гражданин и его глаза нервно забегали.