– С чего вы взяли? – спросил Максим.
– Знаю и все, – безапелляционно заявил следователь. Сейчас то можете сказать кто это был или была?
– Предположим даже, что знаю, но как же я скажу сейчас, если не сказал тогда? Вы ради этого меня вызвали?
– Нет, конечно. По тому делу уже давно истек срок давности, – заверил следователь.
– Я бы с вами поспорил. Тут ведь срок давности зависит от степени тяжести преступления, если я не ошибаюсь, – сказал Максим ухмыльнувшись.
– Здесь, конечно, преступление особо тяжкое, – дополнил Завьялов и оба засмеялись.
– Ну так кто украл? – спросил капитан сквозь смех.
– Единорос, – хмыкнув ответил Максим.
– Да уж, во истину апофеоз беспринципности – член партии «единая Россия» украл «мишку-единороса».
– Единорос цинично украл символ партии, – дополнил Максим со смехом. – Это как дед мороз, укравший ёлку.
– Закончили! – сурово отрезал Завьялов. – Грешно над правящей партией смеяться.
– Согласен, – поддержал его Максим.
– Значит украл «мишку» бывший начальник отдела?
– Ну, конечно, это же очевидно, – ответил Светлов, словно удивляясь несообразительности следователя. – Его за воровство и уволили. Он все что можно и нельзя тащил, абсолютно все. А когда его уволили вывез то что попало под руку, в том числе и «мишку».
– Ясно. Забудем об этом. Перейдем к сути. Вы в последнее время наблюдались в психоневрологическом диспансере? – спросил Завьялов и снова пристально посмотрел на Максима, с его лица исчезла довольная улыбка, а в глазах погас радостный и ироничный блеск. Максим задумался и взял паузу. – Отвечайте, как есть, – продолжил капитан, – я в любом случае все проверю. Скажу вам прямо – уже проверил.
– Странно. Зачем тогда спрашиваете? Да, не то чтобы я наблюдался, но посещал совсем недавно, – ответил Максим. – Что здесь плохого? Конечно и хорошего мало, но жизнь такая.
– Согласен, дело обыденное. Продолжим. Если быть точнее – когда наблюдались? – спросил капитан.
– Сейчас скажу, – задумчиво посмотрел Максим в потолок. – Двадцатого января обратился, неделю с небольшим походил на капельницы и все лечение. Иногда раз-два в неделю просто беседую с доктором. До сих пор беседую с ним, для поддержания стабильного состояния. Я сам в этих беседах не особенно и нуждаюсь, но доктор настаивает.
– Вы знаете, это очень даже интересно, – подметил Завьялов.
– Да, очень даже, – не задумываясь согласился Максим, но тут же исправился. – А что здесь интересного?
– Интересно, к какому доктору ходили? – рассудительно спросил следователь.
– К Леоненко Андрею Сергеевичу – заведующему отделением. Вы ведь, наверное, это знаете раз уже наводили справки, – предположил Максим.
– Естественно, знаю, – не стал отрицать капитан. – А вот что мне еще интересно знать, так это с каким доктором вы беседуете сейчас «раз-два в неделю»?
– Странный вопрос и даже немного непонятный. Естественно с Андреем Сергеевичем и беседую, – с непониманием ответил Максим, в очередной раз искренне удивившись несообразительности следователя.
– Ну, да, конечно. Не подумал, – признал Завьялов, не став заострять внимания Максима на том, что беседовать с Андреем Сергеевичем, по понятным причинам, очень затруднительно.
– Вы вопросы и ответы запоминаете? – поинтересовался Максим.
– Отчего же?! – не понял капитан.
– Вы ничего не пишите. – объяснил свидетель. – А с большим количеством дел, сложно потом будет вспомнить кого и о чем вы спрашивали и что вам ответили.
– Действительно. Записываю, – ответил капитан, указывая на смартфон. – На диктофон.
– А разве таким образом показания фиксируются?
– По-разному фиксируются. Но вы ничего и не показываете. Поэтому я ничего и не оформляю, пока, по крайней мере. Мы просто беседуем.
– Действительно, – согласился Максим. – Спасибо что объяснили.
– Я ведь вас как свидетеля пригласил. Вот и пытаюсь понять являетесь ли вы таковым.
– А свидетелем чего я могу являться? Может быть если скажете, то я сразу и отвечу, – предложил Светлов.
– Так будет неинтересно, мне нужно сначала кое-что прояснить. Странные у нас знаете дела есть, настолько странные что прямо о них и не скажешь и не спросишь.
– Не совсем вас понимаю.
– Возможно, что и совсем не понимаете. А возможно, что и вполне даже понимаете, – капитан приоткрыл окно достал из ящика стола сигареты и зажигалку, – если не возражаете, конечно.
– Нет, не возражаю.
– А сами курите?
– Да бывает, иногда, периодически. Так – больше баловства ради. Курить для здоровья вредно и выносливости потом никакой, если постоянно курить.