– Вроде того. Так задумал Андрей Сергеевич. Как только мы все придумали, кстати, инициатором всего был следователь Завьялов, Андрей Сергеевич сразу забеспокоился что твои принципы и благородство могут все испортить. Ты ведь совсем не умеешь врать.
– Разве это плохо?
– Это очень хорошо. Но не всегда, – ответила девушка.
– То есть, ты врать умеешь? – уточнил Максим.
– Получается, что умею, когда это необходимо.
– Это плохо, – подметил Максим. – А ты спрашиваешь, чем я недоволен? Во-первых, тем что ты умеешь лгать. Во-вторых, все кроме меня были в курсе, а я в очередной раз чувствовал себя дурачком.
– Это же здорово! Неужели ты не понимаешь?
– Что здорово? Здорово, что я чувствовал себя дурачком? Или что ты лжешь мне уже не в первый раз, пусть и в моих интересах?
– Ты ничего не знал наверняка, кроме очевидных фактов, именно поэтому тебя допросили первым. Поэтому допрос прошел так идеально, что не осталось ни сомнений, ни вопросов. А мне оставалось лишь подтвердить очевидное, вот и все. Так придумал Завьялов. Хорошо ведь придумано?
– Ладно, хорошо, – обиженно согласился Максим.
– Хватит уже дуться. Тебе я врать никогда не буду и не смогу.
– Дуться? Я что тебе воздушный шарик или пупсик? – по-прежнему недовольно ответил Максим.
– Пупсик, – ласково ответила Аня, Максим невольно улыбнулся в ответ, Аня заразительно засмеялась, Максим (что ему еще оставалось?) рассмеялся в ответ и крепко обнял девушку.
– Извини, – сказал Максим некоторое время спустя.
– Не за что извиняться. Я бы на твоем месте еще и не так возмущалась.
– Не сомневаюсь, – согласился Максим. – Значит допрос показался тебе забавным? Что именно?
– Этот майор – начальник, он самое забавное что было на допросе. Все время похотливо пялился на меня, а следователь которая вела протокол жутко нервничала из-за этого. А Завьялов … Как стойко он держался, такой серьезный, суровый. Не понимаю, как он ни разу не рассмеялся? Это все было так весело!
– Ну, конечно, сопливый майор похотливо на тебя пялился – это так забавно. Куда уж веселее!?
– Ты что ревнуешь?
– Что ты? Нисколько.
– Ревнуешь, – утвердительно заключила Аня.
– Не без этого, – признал Максим. – А что тебя удивляет?
– В общем ничего. Даже приятно, но я ведь не ревную тебя к Лили Энн. «Можно я буду называть тебя Лилей? Ласки, мне так хочется Ласки» – смеясь сказала Аня.
– Ну прекрати, не смешно. Это грех – смеяться над больным человеком.
– «Ты такая нежная и теплая, прямо как самая настоящая, Лиля. Вместе с тем ты такая волшебная и неземная, как же это возможно?».
– Ну хватит. Это совсем другое, – отвечал Максим улыбаясь. – Лили в реальной жизни не существует, в отличии от похотливого майора.
– Другое так другое, – согласилась Аня, когда они уже подходили к дому. – Я, если не возражаешь, схожу до бабушки, отгул уже все равно испорчен, а так хоть бабушку проведаю. Вечером увидимся, если, конечно, не будешь бубнить и занудствовать.
– До вечера, – сказал парень, ласково и невинно чмокнув Аню в щечку.
– До вечера, – ответила Анна неестественно хмуро.
Придя домой Максим стал вспоминать события вечера минувшей субботы, словно перезагружая поврежденные файлы. А что было вечером минувшей субботы? Помимо всего прочего, Максим вспомнил как после соревнований и ужина, они пришли с Аней в гостиничный номер, делать особенно было нечего, в воскресенье они собирались пойти в аквапарк, так как поезд был только вечером. Но вот в субботу вечером, заняться было особенно нечем, кроме как принять душ и провести время друг с другом. К тому же чувствовалась и усталость от переезда и соревновательного дня. И каким-то образом в номере оказалась игровая приставка. Максим никогда не видел, чтобы в гостиничных номерах ставили игровые приставки, но в этом была, а кроме того была и любимая игра. И тут, конечно, сам бог велел «зарубиться» перед сном. Все к тому и шло, оставаясь наедине с девушкой, которую возможно ждал всю жизнь, которую совсем недавно встретил – «зарубиться» перед сном. Поезд, чужой город, победа на соревнованиях, огни вокзала за окном, не дающие тьме сомкнуться – такая вот скромная тихая романтика. Все к тому располагало, да и Аня была только за, за то чтобы Максим зарубился перед сном, а он был и рад дурачок, мягко говоря. Как было не воспользоваться такой ночью? Вокруг было все новое и незнакомое для взора и все это сулило новые впечатления. Максим с радостью приложил бы массу усилий душевных, умственных и физических к страстной ночи с Аней, но вся страсть осталось на помосте, к тому же сказывалась физическая усталость и кожа горела от «капсикама», это жжение легко могло бы передаться и девушке при прикосновениях. Иначе говоря, пауэрлифтинг такой вид спорта, собственно, как и большинство других, после соревнований по которому все могло пойти не по плану и успешные выступления по прикладной романтике легко могли бы обратиться полной неудачей и стать синхронным разочарованием на дне наполовину полного бассейна с дофамином, разбавленным едким хлором. Не стоило так рисковать к тому же и Аня, как ни странно, предпочитала, чтобы Максим инфантильно придался виртуальным утехам, забыв о плотских.