— Привет. А ты вырос.
— Пришлось.
— Все такой же острый, — печально усмехнулся отец, но внезапно его лицо охватила паника, и он поспешно добавил. — Понимаешь, я точно помню, что умер. Ты тоже?..
— Нет, — замотал я поспешно головой.
Вот, я уже боюсь напугать отца. Точнее это. Блин, да зачем мне париться настоящий он или нет? Ведь я его не видел столько лет. И не факт, что еще когда нибудь увижу.
— Хорошо. А то место очень странное. Я уж было подумал, что мы вместе в раю. Ничего не болит…
Изнутри стены не выглядели прозрачными и вся обстановка была даже более уютной, чем представлялось снаружи. Интересно, а чай или кофе тут кто подает? Как минимум один из присутствующих сидит с кружкой.
— Это точно не рай. И если честно я не совсем жив, — вдруг сообразил я. — Болезнь меня все-таки доконала, но мама договорилась с одним человеком и меня полностью оцифровали. Теперь я живу в виртуальном мире, в который живые заходят отдохнуть после работы. Кое-кто тут почти живет.
— Очень странное место. Прости меня, сынок.
— Брось, я мыслю, следовательно существую. А так бы вообще не появился на свет. Главное, что боль теперь позади.
— Все равно прости.
Кому как не ему понимать, через что я прошел. Ведь его эта болезнь все-таки добила, а я соскочил, пускай и в самый последний момент.
— Как мама?
— Не знаю. Понимаешь, я тут не совсем законно. Точнее совсем не законно. Полная оцифровка запрещена. Вроде бы сейчас принимают поправки, но у меня нет нормальной связи с реальностью.
— Политики, как всегда, просто звери. Каким образом смертельно больной ребенок может оказаться вне закона?
— Ну, я уже не совсем ребенок.
— Я тебя вижу прежним. Потому и испугался. Подумал, что ты сразу после меня…
— Я к маме на встречу как раз добираюсь. Но точно не знаю куда. Она торопилась, я мало что соображал, так что она мне назвала только город. Не подготовились и не продумали, так что… Короче таких городов несколько. И добраться до них не просто. А наиболее вероятный — то еще местечко. Для таких как я там опасно.
— В каком смысле?
— Ну я сейчас хоббит, а там живут гремлины. Светлые и темные расы враждуют и все такое.
— А, фэнтезятина всякая. Не удивлен, что Настя выбрала именно такой мир.
— Он базовый. Общедоступный и бесплатный. К тому же самый популярный. На незаконную оцифровку и так много денег ушло. Кстати, я пытался с ней связаться. Тут есть почта, но я не могу угадать никнэйм.
— Не знаю. Может Настена?
— Тут миллиарды пользователей. Реальные имя и фамилию использовать нельзя. Что-то близкое разве что. Или кличку.
— Кличку, — усмехнулся отец. — Есть у меня парочка на примете, но ты их знать не можешь, так что вряд ли. Может, Чехиро? Помню, мы часто дурачились в детстве после этого мультика.
— Я тоже так подумал. Но на сообщение, отправленное по этому нику ответ был не очень хороший. Я добавил год рождения, но там совсем не ответили.
— Свой год рождения или мамин?
— Мамин.
— Попробуй еще свой. Когда тебе было четыре годика, в роли Чехиро обычно был ты, а я катал тебя на спине, изображая дух реки.
— Попробую.
— Ты теперь сможешь меня постоянно вызывать?
— Я тебя не вызывал. Я искал вот его, — я кивнул на свою цель.
Мужик, кстати, постоянно поглядывал в мою сторону, словно никак не решаясь подойти.
— Кого?
— Ты не видишь тут никого кроме меня?
— Нет. Наверное я всего лишь твое воспоминание. Возможно только в твоей голове.
— Его Бабушку с дедушкой я тоже вижу. В общем, я искал человека, которого ты не можешь увидеть. И судя по всему он тут застрял. Вот только он может уйти на рерол, а я нет.
— Ты не знаешь, как выбраться отсюда? — не на шутку разволновался отец.
— Думаю что знаю. Но как-то не очень хочется. Давай еще поговорим?
— Но-но. Тебе жить надо. В этом вот виртуальном мире. Мать найти. Может даже удастся выбраться. Ведь клонирование давно не проблема.
— Система с реалом никак не связана. У нее свои мухи в голове, а у разрабов системы — свои. Они решили ее изолировать, на случай, если она выйдет из-под контроля. Мало того, они на это сразу рассчитывали, насколько я знаю, — я заметил как внимательно вслушивается в мои слова типчик, которого я искал и замолк.
Может все это представление — его рук дело? И это ловушка?
— Все равно. Убедись сперва, что сможешь отсюда выбраться. А потом уже мы можем поговорить. Сегодня или как-нибудь потом.
Я встретился взглядом с обидчиком Госпожи, и он воспринял это, как сигнал к действию. Через пару секунд он уже бесцеремонно уселся за наш столик. Отец даже не взглянул на него. Ну да, он же не видит нашего не прошенного гостя. Хотя с учетом того, что я за ним гнался через Фронтир, большой вопрос кто из нас у кого в гостях.