— Я поговорю кое с кем для тебя невидимым, — ответил я и повернулся к цели своего непростого путешествия.
— Ты ведь Виртуальный Подонок? Хоббит. Молодой. Это не может быть совпадением! Я сижу посреди Гиблого леса и общаюсь с прапрадедом и прабабкой, а тут ты. Как тебя занесло сюда? Да к тому же именно в мое дерево?
— Твое? На нем не написано, — начал я, но вспомнив про отца сбавил тон, ведь меня то он слышит. — Гулял по лесу, вижу в дереве человек чай пьет. Дай думаю тоже перекушу.
— Гулял он, — фыркнул собеседник. — И как успехи? Тоже мне нашел место. С перекусом тут беда. Дают только чашку воды, если прямо здесь возродиться. Зато бесконечную.
— И давно ты тут?
— Точно не помню. Месяца два.
— Выбираться не пробовал?
— Из леса? Тут все дороги ведут вглубь. Или ты знаешь путь наружу? Если выведешь меня отсюда, проси что угодно!
Ого, как все просто. Или он из тех, кому плевать на собственные обещания?
— А чего на рерол не уйдешь? Прокачки жалко?
— Типа того, — немного смутился он. — Так ты Виртуальный Подонок?
— Ага. Для врагов.
— О. У меня с этим проще. Балабол для всех подряд. Хотя в душе я борец за свободу информации. Так как, договорились?
— Мне нужно, чтобы ты сходил к Госпоже Боли и извинился, — решил не темнить я.
Заодно на реакцию посмотрю.
— Ага! Я же сказал, что ты тут не случайно! Так эта обидчивая дама послала тебя за мной? Забавно. Извиниться мне не сложно. От меня не убудет. Но книгу изымать я не стану, даже не просите. Это одна из самых коварных ловушек для разумных. Я против такого как раз и борюсь.
— Поэтому тебя сюда занесло?
— Ну да. Я уже и книгу про Гиблый лес написал. Если бы ты не поленился сходить в любую библиотеку, то знал бы про все, что тут твориться заранее. Но всем лень.
— И как ты умудрился ее отсюда издать? — вцепился я в его оговорку.
Глаза Балабола забегали. Похоже, прозвище было очень в тему, и парень не парился по поводу того, о чем болтает.
— Ну да, у меня есть возможность выбраться отсюда, как и у любого другого. Но у меня есть дела здесь неподалеку. И раз уж так повезло встретить тебя… А ты сам-то уверен, что сможешь выбраться? Ты уже пробовал?
— Выберемся, не парься. Так что насчет Госпожи?
— Ведь она желает видеть меня лично, не так ли? И одними извинениями дело не ограничится, сам понимаешь. Это дорога в один конец. На перерождение или рерол. Убить меня в ее владениях будет некому, так что вариант один. И хотя для меня он бесплатный…
— Забавно. Есть в этом мире хоть кто-то, для кого рерол платный?
— Я думал, что для всех, — удивленно посмотрел на меня Балабол. — А за что тебе система бесплатный рерол дала?
— Речь не обо мне…
— А о ком?
И вот скажите, кто из нас балабол? Я прикусил язык и решил проигнорировать его вопрос. Вместо этого я начал снова гнуть свою линию.
— Так что будем делать с Госпожой?
— Я же говорю, что согласен. Но не сразу. У меня тут дела. Глупо выбраться из Гиблого леса, чтобы тут же отправиться к Госпоже. Тут по крайней мере светло, тепло и с родными поговорить можно, пусть и умершими. Это даже плюс. Где еще такое возможно. Я потому отсюда точку и не переношу. Уже пятый раз сюда возвращаюсь.
— Хотелось бы большей определенности. В смысле времени. У меня самого дел по горло.
— Два дня мне хватит. А потом я прямиком к Госпоже. Так что всего три дня.
— И как ты так быстро доберешься до ее логова?
— Так одно из них тут рядом. У моря в скалах, — удивленно ответил Балабол. — Я же писал об этом…
— Слушай, как ты думаешь, каким образом я должен был о тебе узнать? И тем более о твоих книгах? Будь они хоть тысячу раз распрекрасными и полезными?
— Нашел же ты меня как-то в Гиблом лесу. Мне казалось, что уж Виртуальный Подонок должен знать все читы на зубок. И отправляясь на мои поиски, узнать обо мне всякие там подробности. И об этом месте тоже. А это вообще два в одном.
— Про метки Госпожи слышал? — и получив кивок в ответ я добавил. — Вот у меня была одна такая. По ней я тебя и нашел. А Госпожа мне никто. И знаю я про нее немного. Твое имя услышал только что.
— А я подумал у вас любовь-морковь, — но увидев мои округлившиеся глаза Балабол быстро добавил. — Ну раз за честь ее вступаешься. А что?
— Да так, ничего, — фыркнул я, в очередной раз напомнив себе, что мое ночное зрение — вещь редкая и настоящий лик Госпожи видели немногие.