Ромул странно улыбался, словно ему доставляло наслаждение вспоминать об этом давнем страдании. И о том, что он сохранил свое открытие в тайне, нес через всю жизнь, ожидая повода отплатить за давнишнее вероломство. Его лицо обрело призрачный лунный свет с голубоватым отливом смерти.
— В старших классах наши школьные вечера превращались и дискотеки. Я отлично танцевал — танго, румба, самба, ча-ча-ча. Но особенно любил рок-н-ролл. В этом танце мне чудилась моя будущая судьба — полет, страсть, головокружительный успех, смертельный риск. Девушки, которые приходили на дискотеку, все желали со мной танцевать. Артур не умел танцевать. Был увалень, запинался, дичился. Очень часто, когда все неистово танцевали, стоял у стены, среди разноцветных вспышек, и я успевал заметить муку на его лице. В соседней школе училась девушка Лена, очень красивая, смелая, раскованная, с чудесными, распущенными до плеч волосами и сильной грудью. Она нравилась Артуру. Он приглашал ее в кафе, водил по музеям, зазывал к себе домой. Раз он пришел вместе с ней на дискотеку. Пробовал танцевать. У него получались только унылые медленные танцы в стиле блюз. Я видел, что это ее раздражает. Когда ударил мой любимый рок-н-ролл, я пригласил ее. Мы кружились, как два вихря. Я подбрасывал ее, накручивал вокруг себя, прогонял ее гибкое страстное тело меж моих расставленных ног. Целовал ее в танце, и она мне отвечала поцелуями. Все расступились, открывая нам место. А мы, словно неистовые счастливые звери, исполняли брачный танец. Отпуская ее, я видел ее потемневшие влажные волосы, бурно дышащую грудь, счастливые сумасшедшие глаза. Успел заметить затравленное лицо Артура с огромными, полными слез глазами. Через неделю у нас проходила районная математическая олимпиада, где мне непременно нужно было получить высокий балл, чтобы поступить в желанный для меня институт.