Личность, не мог не согласиться он с собой, это структура сложная. Прошло довольно много времени, прежде чем он убедился, что наконец передал в чужое тело свои специфические нейроимпульсы.
Возможно ли, чтобы интеллект переходил из одного тела в другое посредством обмена нервной энергии двух тел? Обмена, при котором каждая ячейка мозга пропитывается мыслями и мечтами чужого тела? И обмена столь совершенного, чтобы одна личность была полностью перенесена внутрь другой?
Тот факт, что собака действовала подобно цыпленку, сам по себе еще не был неопровержимым доказательством. В нормальных условиях ему надо было бы провести целую серию тщательно подготовленных экспериментов, прежде чем приниматься за разумных существ. Однако у человека, приговоренного к смерти, слишком мало остается времени, чтобы думать о риске. Два дня тому назад, когда научный эксперт вызвал его для ознакомления с открытием, Айрд усыпил этого человека и осуществил небывалый эксперимент.
Перенос оказался не совсем полным. Стертая память сохранила кое-что, и этого оказалось достаточно, чтобы без труда проникнуть в резиденцию Великого Судьи. А это было далеко не просто. Очень важно, чтобы псевдоэксперт не допустил ошибки в этикете, дабы по его поводу ни у кого не возникло ни малейших подозрений.
Пока Дуглас Айрд действовал безошибочно. Его сознание переносилось из тела научного эксперта в мозг Великого Судьи.
Пятью минутами позже Дуглас Айрд пришел в себя уже в теле Великого Судьи, открыл глаза и настороженно осмотрелся. Все было в порядке. Он аккуратно отсоединил провода, упаковал инструменты, а затем вызвал пристава. Как и предполагал Айрд, действия Великого Судьи ни у кого не вызывали вопросов и сомнений. Было делом всего одного часа добраться до квартиры Дугласа Айрда, перенести тело Великого Судьи в тело осужденного на казнь изобретателя и возвратить личность научного эксперта в его собственное тело. Из предосторожности он решил отправить научного эксперта в госпиталь. Впрочем, тот все это время беспробудно спал в теле Айрда и ничего не понимал.
— Продержите его в госпитале три дня под наблюдением, — приказал Великий Судья Айрд.
Последующие несколько дней он осторожно приспосабливался к приятной атмосфере абсолютной власти. У него были тысячи планов превращения государства полицейской диктатуры в свободную страну, но как ученый он понимал, что необходимо изучить общество, прежде чем изменять его.
В конце недели он случайно узнал о судьбе государственного преступника по имени Дуглас Айрд. Это было довольно интересно. Изменник предпринял попытку к бегству. Ему удалось пролететь около пятисот миль на незарегистрированном хоупе, прежде чем его сбил местный патруль. Преступнику удалось бежать в горы, но утром того дня, на который была назначена казнь, прибор, вживленный в правую руку беглеца, был приведен в действие. Незадолго до наступления сумерек у патрульной горной станции появилось измученное, обезумевшее подобие человека, визжащее, что оно не кто иной, как Великий Судья. Приговор Великого Судьи был приведен в исполнение немедленно, избавив несчастного от мук.
В заключение доклада сообщалось:
— Никогда еще патрульные не видели осужденного, приближающегося к преобразователю с такой неохотой.
Великий Судья, сидящий за столом в великолепном зале, вполне мог в это поверить.
Клиффорд Саймак Я весь внутри плачу
Перевод с англ. А. Корженевского
Моя работа пропалывать кукурузу. Но меня беспокоит, что говорит Звяк-Нога. Все наши слушают, что он говорит. Но люди не знают. Он никогда не говорит то, что он говорит, когда люди могут услышать. Люди могут обидеться.
Звяк-Нога путешествует. Туда-сюда. Иногда далеко. Часто возвращается рассказать нам. Хотя почему он рассказывает нам снова и снова, я не понимаю. Он всегда говорит одно и то же.
Он — Звяк-Нога, потому что, когда он ходит, у него звякает в ноге. Он не хочет ее чинить. От этого он хромает. Но все равно не хочет. Чтобы жалели. Пока он хромает и звякает, его жалко. Ему нравится, когда его жалеют. Он говорит, это добродетель. Он думает, что он добродетельный.
Смит, он кузнец, говорит, надоело, давай починю. Не так хорошо, как механики. Но лучше, чем вообще не чинить. Механики тоже живут недалеко. Им тоже надоело. Они говорят, Звяк-Нога выпендривается.
Смит добрый, хочет починить ногу. У него и так много работы. Ему не надо просить работу, как другим, роботам. Он все время кует металл. Делает листы. Потом отправляет механикам. Они все чинят. Нужно всегда следить за собой и чинить все вовремя. Все надо чинить самим. Людей, которые умеют, не осталось. Люди остались, но которые остались, не умеют. Слишком утонченные. Которые остались, все благородные. Они никогда не работают.