— В самом деле?
— Он создан для академического труда. Если предложить ему место профессора физики в крупном университете, я думаю, он примет его с удовольствием. Там достаточно несекретных областей, в которых его можно было бы занять. Мы могли бы держать его в поле зрения…
Бранд кивнул.
— Это мысль. Я изложу ее шефу.
Они вошли в лифт, и Бранд позволил себе поудивляться всему происшедшему. Что за конец истории, которая началась всего лишь с одной буквы.
* * *Маршалл Зебатинский задыхался от волнения. Он сказал жене:
— Не понимаю, как все произошло. Неужели они узнали обо мне из мезон-детектора. О, господи, адъюнкт-профессор физики в Принстоне! Подумай только, Софи!
Софи откликнулась:
— При чем здесь мезон-детектор! Талантливого человека находят без детектора.
— Да, но как обнаружить талант, когда ты делаешь обычную нудную работу и ничем не выделяешься среди других?
— Возможно, причиной тому твоя фамилия, — сказала Софи. — Новая фамилия.
Он повернулся, чтобы посмотреть на свою жену.
— Моя новая фамилия? Ты имеешь в виду букву «С»?
— Да, да. Ты не получал предложения, пока не появилась эта странная буква.
— Но тут простое совпадение. Пустяк, стоивший мне пятьдесят долларов. Боже! Каким идиотом я себя чувствовал все эти шесть месяцев, настаивая на дурацком «С»!
Софи моментально заняла оборонительную позицию.
— Не дурацкая… Я уверена, что она — причина всех перемен.
Себатинский снисходительно улыбнулся.
— Суеверие.
— Не важно, как ты это называешь, но возвращаться к прежней букве не захочешь.
— Конечно, нет. Может быть, пойти дальше и поменять имя на Джон, а? — он рассмеялся почти истерически.
— Оставь в покое свое имя, — строго сказала Софи.
— Ну что ж, хорошо. Надо быть благодарным тому старцу, посоветовавшему изменить букву. В один из ближайших дней отправлюсь к нему, суну очередную десятидолларовую бумажку. Это удовлетворит тебя?
— Да.
На следующей неделе Себатинский собрался с силами и пошел к нумерологу. Он был в хорошем настроении и даже напевал что-то, шагая по улице.
* * *Ладонь легла на дверную ручку, и большой палец уперся о металлический запор. Себатинский нажал ручку, но она не опустилась вниз, как обычно. Дверь была заперта.
Пыльная вывеска с нечеткой надписью «Нумеролог» исчезла. Другая, уже пожелтевшая от солнца и начавшая скручиваться, гласила: «Сдается».
Себатинский пожал плечами. Судьба!
* * *Харунд, счастливо избавившись от материальной сущности, радостно прыгал, и вихри излучаемой им энергии горели пурпурным огнем в пространстве.
— Пока я не согласен.
— Что ж, давай вперед! Результатов не изменишь долгими разговорами… Уф, какое облегчение перевоплотиться опять в состояние чистой энергии. Мне понадобился микроцикл времени для пребывания в земном теле; чувствую себя совершенно изнуренным. Но важно было показать ТЕБЕ это.
— Я думаю, все в порядке, ты предотвратил ядерную войну на планете, натолкнув их на мысль о защите от гамма-лучей, — сказал Местак.
— Был ли это эффект Класса-А?
— Да, конечно.
— Хорошо. Теперь проверь и убедись, достиг ли я его с помощью стимуляторов Класса-Ф. Я изменил букву одного имени.
— Какого?
— О, не имеет значения. Такие-то дела. Я вычислил это для тебя.
Местак без охоты согласился.
— Я сдаюсь. Это стимул Класса-Ф.
— Значит, я победил? Признай это.
— Ни один из нас не победит, пока Наблюдатель не проверит.
Харунд, который пребывал на Земле в обличье почетного нумеролога и все еще не пришел в себя, сказал, испытывая облегчение от того, что больше им не был:
— Ты не беспокоился об этом, когда заключал пари.
— Я не думал, что ты будешь так безрассуден, что доведешь все до конца.
— Расход калорий! Кроме этого, беспокоиться не о чем. Наблюдатель никогда не обнаружит стимулы Класса-Ф.
— Может быть и нет, но он обнаружит эффект Класса-А. Эти материальные создания будут еще только на подступах к этому открытию по прошествии дюжины микроциклов времени. Наблюдатель заметит.
— Ну, что ж, мы вернем все в прежнее состояние. Он никогда не узнает, — сказал Харунд.
— Тебе понадобится другой стимул Класса-Ф, если ты рассчитываешь на то, чтобы он не заметил.
Харунд заколебался.
— Я могу это сделать.
— Сомневаюсь.
— Могу.
Ликование светилось в излучении Местака.
— Конечно, — сказал спровоцированный Харунд. — Я возвращу материальную сущность именно туда, где она была. Наблюдатель никогда не заметит разницы.