Брюнет резко опустился на колени, опираясь руками о пол. Сердце ускорило свой ход в разы, дыхание по-прежнем было сбитым. Боль ударяла по вискам, заставляя жмуриться и вовсе лечь на пол. Тощее тело опускается на холодный пол, парень предельно близко прижимает к себе колени и из его уст слетает мычание. Это все его речевые способности. Малик перекатывается на левый бок и плотнее жмурится. Сопровождаясь вспышками, перед его глазами возникали абсолютно разные образы незнакомых ему людей. Они сменялись так быстро, причиняя ему неимоверную боль. На заднем фоне киноленты он слышит отрывки фраз, звучащие будто в самом мозгу, отдаваясь эхом и ударяя по барабанной перепонке.
"Мы сделаем это! Да!"
"Сомнений и быть не может."
"Мы команда, мы одна крепкая семья."
"У нас есть одна чертова цель и мы добьемся ее, не так ли, парни?"
"Если что, то знайте, я любил вас."
По телу брюнета разливается тепло, но совсем ненадолго. Множество фраз, буквально, окружили беспечный разум Зейна, создавая некий вакуум, из которого не выбраться просто так. Мужские голоса звучали тут и там, объединяясь в один громкий голос, который твердил "Беги, Зейн!". Пальцы парня лихорадочно зарылись в копну темных волос, взъерошивая их. Лица, голоса, фразы казались ему необычайно знакомыми, но такими далекими и чужими. Безысходность наступала сама собой, когда парень с закрытыми глазами дополз до угла комнаты, разрываясь в немом крике.
"Я бегу, я бегу, но куда?"
Глава 3.
Надежда - глупая вещь, заедающая душу никчемными мечтами, но, возможно, лишь благодаря ей мы по-прежнему живем и полноценно функционируем.
Я никогда не считал, сколько ночей надеялся я. Но я знаю, если бы я попытался, то понял бы, что их огромное ничтожно большое количество. Тень надежды всегда живет в наших душах. И, лишь погрязнув во мраке, она исчезает, растворяется в темном пространстве, смешиваясь с безысходностью. И, конечно же, второй элемент выигрывает в безмятежной борьбе.
Если я полностью окунулся в тьму, это означает, что моя надежда канула в пропасть небытия? Или же вовсе нет? Может быть, это был единичный случай, когда она все-таки взяла вверх над безразличной безысходностью?
Но я ошибся. Во мне, и вправду, царила безысходность со всеми личинками равнодушия и безразличности.
Воспоминание 1
***
Туловище парня отталкивается от жесткой кровати, а глаза распахиваются, выражая ужас, плескающийся в океане карих глаз. Пальчики брюнета дрожат и Зейн ловко цепляется за тоненький матрац, переходя в сидячее положение. Уисмил хватается за горло, активно потирая его, будто это должно помочь возобновить дыхание. Оболочку глаз застилала пелена слез, не давая разглядеть что-либо перед собой. Руки сильнее сжимают матрац. Парень трясется, словно осиновый лист и ватными ногами приближается к раковине, что находилась в углу комнаты. Старая ржавая раковина имела присущий ей бледно-белый цвет, а с крана каждую секунду раздражающе падала капля, отдаваясь эхом в помещении. Дрожащими руками хватается за края раковины, чувствуя ржавчину на своих руках, которая уютно оккупировала внутреннюю часть его ладоней, немного опускает голову вниз и глубоко вдыхает сырой и довольно таки не свежий запах. Одной рукой Зейн тянется к крану, включая ледяную воду, единственная, которая текла по трубам в данной психбольнице. Ругая всеми бранными словами, парень прикрывает карие глаза, которые приобрели тот же самый оттенок ржавчины. Протяжный выдох слетает с алых и обсохших губ. Слыша то, как вода шумно утекала по водосточным трубам, он понемногу приходил в сносное состояние, оправляясь после эмоционально трудного сна.
"Беги же!" - строгий голос врезался в разум Зейна, причиняя огромную головную боль. Он жмурится, хватается за голову и сию минуту сползает по стенке вниз, прислоняясь спиной к холодной твердой поверхности. Каждый миллиметр усталого тела буквально дрожал и сотрясался в вибрации, посылая мурашки по всему телу.