Я хотел только одного: чтобы Роза была дома.
О Небо! Передо мной в памяти опять всплыло лицо Хуан Юнь. Какая же я скотина – так быстро забыл о ней! Как и все мужчины, я люблю все новое и равнодушен к пройденному. Нет, я никогда не смогу забыть ни Сянсян, ни Хуан Юнь!
Я постучал, дверь открылась. Передо мной была Роза. Она удивилась, потом засмеялась. В квартирке все было по-прежнему.
– Проходи, садись. – Она уселась в кресло-качалку. – Ты по делу или в гости?
– Нет, просто проходил мимо и зашел. – Вообще-то, я не был уверен, что «просто проходил мимо».
– Ты врешь! Ха-ха! Ты врешь! Вон, даже покраснел. – Легкий смешок Розы обидно зазвенел у меня в ушах, а в ноздри ударил все тот же знакомый аромат.
Я закрыл лицо ладонями – щеки просто горят, значит, они стали совсем красными. Как бы перевести разговор на другую тему? Только на какую? Как всегда в ее присутствии, я не знал, что сказать. Наконец я кивнул на включенный компьютер и спросил:
– Играешь в какую-нибудь игру?
– Нет, я готовлю программное обеспечение. Я же теперь работаю в фирме информационных технологий.
– Поздравляю тебя.
– Да это ерунда: редактирую простенькую антивирусную программу и защиту от взломщиков.
Я не знал, что еще сказать. Молчал, будто язык проглотил. С большим трудом я выдавил еще одну неуклюжую фразу:
– Спасибо, что в прошлый раз проводила меня домой.
– Мне не хотелось, чтобы ты остался ночевать за столиком в чайной. Как ловко тебе удалось заснуть!
– Я не спал. Я заснул, только когда вернулся домой.
– Угу, значит, не спал. А тащить мне тебя было ох как трудно! Вот уж не думала, что ты такой тяжелый. Ты же худющий.
– Да уж… Поверь, мне очень стыдно. Как я смог так отключиться? Почему? Не понимаю! Не подумай только, что я какой-нибудь больной, я абсолютно здоров, и прежде со мной ничего подобного не случалось. Ничего не понимаю. Помню только, что я гляжу на тебя, а ты качаешься туда-сюда, как маятник, и время будто остановилось. Потом я начал моргать в такт твоему качанию. А дальше – все как в тумане.
– Ну уж не знаю, что с тобой такое было, – замахала на меня руками Роза.
– Давай попробуем еще раз?
– Как это?
– Ты будешь качаться, а я – смотреть на тебя.
– Не знаю… Ну, давай.
Она начала размеренно покачиваться в кресле, так же как тогда раскачивалась в парке Сяньцзунлинь. Вперед – назад, вперед – назад, и ее лицо опять то приближалось ко мне, то удалялось; его черты становились то ясными и четкими, то смутными и расплывчатыми, а затем вновь проступали совершенно отчетливо. Точно так же ее врожденный аромат то слабел, то усиливался. Мои глаза снова покорились этому ритму: я видел Розу то четко, то смутно, и вновь все обретало ясность, а где-то посередине – между сонной мутью и явью – были ее глаза.
Однако я все еще был в здравом уме и твердой памяти.
Настал момент произнести это слово, оно давно хотело вырваться из меня. И вот наконец ровным, бесцветным голосом я тихо позвал Розу:
– Сянсян…
Глаза у Розы расширились, как будто я должен был разглядеть в них что-то важное. Она по-прежнему молчала.
Вдруг до меня донеслось:
– Слушай…
В полусне или полуяви я переспросил:
– А чего слушать-то?
– Тсс… Вот опять. Слышишь?
– Ничего не слышу, а слух у меня вроде бы чуткий.
Никаких других звуков в комнате не было. Мое зрение затуманилось, но слух все воспринимал отчетливо.
– Да, верно, уже не слышно. Тот человек ушел.
– Что за человек? Кто ушел?
– Ты ничего не слышал? Звук шаркающих сандалий? Так ясно: шлеп-шлеп-шлеп. Шаги по сухой глине… Я слышала их очень четко. Почему ты не слышал такой ясный звук? – От удивления Роза широко раскрыла глаза.
О Небо! Такие знакомые слова. В недрах моей памяти они таились много лет. Такое мучительное воспоминание! Нет, я не ошибся, Сянсян уже говорила мне такое – это те же самые слова. В тот вечер, на берегу водоема, в чаще камыша, накануне своей гибели.
Что происходит? Те же самые слова теперь произносит Роза…
Она продолжала говорить:
– Я днем слышала от местных, что много лет назад в этом озерце утопилась девушка, которую во время культурной революции сослали из города на поселение в деревню. Они рассказали, что с тех пор здесь, на берегу, слышен звук шагов. Она бросилась в воду прямо в одежде, поэтому и слышен звук шаркающих сандалий.
Как такое могло случиться? Неужели время потекло вспять? Неужели мы не дома у Розы, а в камышовых зарослях Северной Цзянсу, и мне сегодня только восемнадцать лет?
Роза продолжала говорить, ее слова теперь звучали глухо, голос стал каким-то замогильным: