— Затрещали? — ни разу не встречая ранее использования данного слова в отношении мышц, я даже затряс головой.
— Тут сложно и просто, надо взять вес, а потом его как-бы отпустить и остановить в критически-нижней точке! — от переизбытка эмоции, что не может объяснить, Захар стукнул сжатым кулаком левой руки в подставленную ладонь своей правой руки, после чего указал на занимавшегося недалеко от нас пухловатого парня: — помнишь я тебя спрашивал, догадался ты или нет, так вот, упражнение заключается не в том, чтобы выжать лежа на спине ногами сто пятьдесят кило вверх, а в том, чтобы платформа с навешанными на неё блинами начала падать назад, в изначальное положение, но её надо еще ускорить своей силой, а потом остановить! Как бы Превозмочь! Понял?
— Нет, это… подожди, — переведя взгляд на тренажер, на котором пухлый замер, явно готовясь к чему-то, после чего резко подогнул ноги, дергая на себя удерживаемое до этого в верхнем положении железо: — м, ну..
— А сейчас понял? — наблюдая за моим лицом, стоящий рядом Захар выжидающе заглянул мне в лицо.
— То есть надо как-бы на себя? — вмиг став «косноязычным», как и парень, я добавил к своим словам жест руками, призванный дополнить несказанное.
— Да! Ты понял! Молодец! — обрадовался он.
Внимательно глянув по сторонам, я отметил, что кажущиеся ранее странности стали менее странными. Если знать теорию того, что делают находящиеся в зале люди, то становились понятна ритмика и динамика таких привычных, и не привычных одновременно упражнений. Захару явно не терпелось начать со мной заниматься, так что он не дал мне особо посмотреть на других, принявшись выспрашивать, какие упражнения и когда в последний раз я делал. Честно признавшись, что подтягиваюсь дома на турнике, умолчав что начал заниматься всего три дня назад, я вызвал у парня облегченный выдох и улыбку.
— Если бы ты вообще ничем не занимался, пришлось бы идти на беговую дорожку, — кивнув мне следовать за ним, парень направился в угол зала к виднеющимся там турникам: — ходят люди каждый день, а тут наполненность работающих групп мышц эм-энергией важна, и, поверь мне, открыть iota-мутацию «на беге» это тот ещё гемор, мы бы конечно справились, но, лучше начинать с чего-нибудь полегче.
— Захар, подожди, — посмотрев, как парень украдкой вытирает выступивший на глазах гной, я запоздало вспомнил о последствиях начала мутации: — а что со мной будет, ну, когда мутация активируется, не ослепну же я опять?
— А, ты об этом, — видимо сочтя вопрос уместным, он облокотился на стойку турника и пояснил: — конкретно сейчас, если все получится, твои руки будут висеть как плети, а вот если бы мы на беговой дорожке тебе ноги активировали, то пришлось бы тебя из зала выносить на носилках и домой на машине везти.
— Это что, получается, iota-мутация не один раз разве? — получив новый пласт инфо, впал я в некоторый ступор.
— Нет конечно, — видя моё удивление, развеселился Захар: — в корсете человеческого тела 640 мышц, мутацию всех, одновременно, может и можно выполнить, но делать этого явно не стоит, так что руки, ноги, туловище и шея, что за чем потом решим, схемы разные есть.
— Слушай, а вот откуда вот это все, ну, Знания о том, как активировать мутации, упражнения эти, схемы еще, а? — задался я вопросом, который должен был озвучить в самом начале нашего общения в зале.
— Так я же сказал, Сан Саныч, он бывший ОМОНовец, ушел из органов не в последнем звании, друзья-товарищи остались, вот, делятся гос информацией из под грифа, — понизив голос сообщил Захар и, видя скептическое выражение, наползающее на моё лицо, приблизившись вплотную, ещё тише продолжил: — я думаю, они новую структуру хотят организовать, сейчас же время начала передела сил, только-только все начинается, рано или поздно все начнут проверять других на прочность и лучше к этому моменту быть вместе с сильным лидером и в крепкой команде, чтобы оказаться там, куда сейчас при всем старании ни тебе, ни мне, ни еще кому-либо из наших знакомых и родственников не попасть.
Прозвучавшие слова расходились с тем, что наблюдалось из окна любого дома. По улицам ходил городской транспорт, из крана текла холодная и горячая вода, имелось электричество, люди делали покупки в магазинах, заводы и фабрики дымили своими трубами. Все было как всегда, но что-то всё равно витало в воздухе и, стоило Захару произнести «это» вслух, как я тут же ему поверил.