— Боже мой, Вы могли погибнуть! — покинул тот салон своего престижного автомобиля, чтобы удостовериться в целости незнакомца.
Эван оттолкнул доходягу в сторону и уселся за руль. Хозяин машины успел схватиться за дверцу, но мотор не был заглушен, ключи торчали в замке зажигания, и механику оставалось лишь вдавить педаль газа в пол.
Когда к дороге подбежали законники, машина на большой скорости уносилась в сторону гор. Сол прицелился, но, как и запыхавшиеся патрульные, не сделал ни одного выстрела. От отеля, на дорогу, с воем сирен выехала парочка полицейских «стангов».
Солнце сопровождало беглеца, то и дело освещая салон машины. Это придавало веры в счастливое будущее. «Стаут» был быстр. «Станги» безнадёжно отстали. Эван, встретив по пути не так много автомобилей, доехал до горной дороги. Та резко поднималась вверх, петляла среди гор, и где-то там спускалась к побережью. Во многих местах изобиловала знаками, предупреждающими об опасности. Кое-де сужалась, окружённая пропастью, а невысокие ограждения создавали иллюзию защиты. Пришлось сбросить скорость и понизить передачу. Едва разъехались с выехавшим из-за очередного поворота серебристым «лордом». Механик надеялся успеть к одной из пристаней до появления там полиции. Уйти на лодке подальше на запад, раздобыть денег и вернуться домой — такой простой план созрел у него только что.
— Это хорошо, что ты двинул в эту сторону, — заставил сосредоточенного на дорожном полотне водителя подскочить, а машину вильнуть к ограждению знакомый голос, — нам проще.
— Снова ты?! — покосился на пассажирское сиденье Эван. — Я совсем спятил, да? Может и из номера ещё не выходил?
— Да нет, дружок, ты на горном серпантине! — внезапно заорал Лари. — Мы уже у цели! Полиция на хвосте, прибавь газу!
Эван глянул в зеркало заднего вида и действительно заметил, пусть и далеко внизу, машины преследователей. Нервно повысил передачу, прибавил скорости.
— Я успею, мне всегда везло, — бормотал механик, тараща усталые глаза на дорогу.
— Нужно принять красную, без неё не уйти, — напомнил спутник.
— У меня ничего не осталось, — зло отмахнулся Эван.
— А в кармане рубахи? — подкинул идею Лари.
Механик похлопал по карману и с удивление обнаружил там капсулы. Бросил быстрый взгляд на рубаху. Пятна крови, как напоминание о его безумстве. Затрепетал от радости в предвкушении очередной дозы. Пришлось оторвать одну руку от руля. Сунул её в карман и вытащил сразу обе красные. Поднёс ладонь ко рту, чтобы закинуть наркотик. На мгновенье отвлёкся, боясь промахнуться.
— Впереди! — вновь заорал Лари.
Не успев закончить с капсулами, моргнул, а когда глаза открылись, увидел на дороге свою дочь. Девочка стояла там, испуганно теребя свою любимую куклу. И если бы Люси, да кто угодно из родных, а тем более друзей и знакомых, он бы не остановился. Но Аманда…
Резко крутанул руль влево и попытался затормозить. «Стаут» вынес низенькое ограждение и вылетел в пропасть. Падал, переворачиваясь на лету, и голова Эвана кружилась вместе с машиной. Удар, взрыв и сполохи огня. Странно, он не чувствовал своего тела, а после и вовсе наблюдал за собой, горящим на дне пропасти, со стороны. Словно он стал тем мертвецом Лари, а убитый им в прошлом мужчина на пассажирском сиденье стал им.
Всё закончилось резкой вспышкой света и противным пиканьем реанимационного оборудования. Механик лежал в палате, живой и почти что невредимый. Сфера наконец-то смогла пробиться через бред находящегося в коме наркомана.
— Вот это чудо! — услышал механик голос забежавшей в палату медсестры. — Столько дней, и уже никто и не надеялся. Позову доктора.
— Наконец-то, — облегчённо вздохнул Посланник, едва она вышла. — Столько дней потеряно. Угораздило же Сферу попасть в голову такого болвана! Ничего, теперь, как только смогу подняться с койки, продолжу. Следующим шагом будет строительство Купола. План Руди в действии.
Глава третья. Искушение Мольца
Глава третья
Искушение Мольца
Станция «Эхо»
Год три тысячи сто девяносто третий
День шестьдесят девятый
Светало. Лёгкая дымка тумана над небольшим прудом постепенно таяла. Ночная прохлада исчезала вместе с ней. Утро обещало быть солнечным. Дожди на станции являлись редкостью. Шли они только по ночам и Мольц, с самого момента его приезда, не переставал радовался погожим денькам. Он сидел на всё ещё слегка влажной парковой скамье, откинувшись на спинку, раскинув свои мощные руки в стороны. Сейчас в парке довольно тихо и пусто. Гости либо спят, либо зависли в секторах. Лишь уборщики, под развесёлые песни маленьких и очень милых птичек, уже ведут бесконечную борьбу с вновь обильно усыпавшей дорожки этой ночью листвой. Рассвет медленно подсвечивает кристально чистые капли, что рассыпаны по траве и листьям.