— Желательно, чтобы эта дата оставалась открытой. Официальные мероприятия заканчиваются в следующую пятницу, но я полагаю, что, если мой доклад понравится, итальянские коллеги, возможно, предложат мне погостить у них еще какое-то время. Я ведь не до конца использовал свой отпуск и могу находиться в Италии вплоть до середины апреля.
Кэти уставилась в тазик с мыльной водой, вновь задаваясь вопросом, уж не хочет ли Брок тем самым поставить ее в известность, что выходит из игры.
— Не думаю, — сказал Брок, вытирая последнюю тарелку посудным полотенцем, — что эти люди станут наезжать на вас раньше, чем примут окончательное решение относительно того, как быть со мной. Возможно, я ошибаюсь, но у меня складывается именно такое впечатление. Они делали перерыв раза два в ходе дознания и звонили в Лондон, чтобы уточнить ваш статус. Ведь формально вы все еще числитесь в полиции, а это до некоторой степени лишает их свободы маневра. Ну а теперь все выглядит так, будто вы были правы насчет того, что Петроу убили. И это их смущает и раздражает. Они вам этого не простят.
Брок собрал тарелки и понес их к буфету.
— Так, посмотрим, где ваш ящик… Вы ведь «Эрик», не так ли?
— Как, скажите на милость, вы об этом узнали? — спросила Кэти, с удивлением на него посмотрев.
— Джилл мне сказала. Очень милая девушка. И Патрик тоже очень приятный парень. Вам повезло, что у вас такие хорошие соседи.
— Когда же вы успели с ними познакомиться?
— Около четырех утра. Я проснулся с ужасной головной болью и отправился разыскивать аспирин. Джилл и Патрик сидели здесь, на кухне. Они и оказали мне необходимую помощь.
— Они находились здесь в такое время?
— Ну… Джилл только что вернулась с какой-то там дискотеки. Предложила и мне пойти туда на следующей неделе, но я вынужден был поставить ее в известность, что буду в это время в Риме. Они с Патриком мне сказали, что беспокоятся за вас.
Кэти недоверчиво покачала головой и перевела разговор на более актуальную для нее тему.
— Значит, вы полагаете, что меня на некоторое время оставят… хм… в покое?
— Да. Этим людям спешить незачем. Думаю, вам надо вести себя очень тихо и не высовываться. Не делайте ничего такого, что могло бы привлечь к вам внимание. И никому не доверяйте. — Его слова напомнили ей давнишние рекомендации Таннера. — С другой стороны, если вы знаете способ, как наводить справки — какими-нибудь окольными путями, не внушающими подозрения, — это было бы здорово, поскольку всегда полезно знать, что происходит.
— Вы мне до сих пор не сказали, что произошло с Рози, — сказала она.
Брок нахмурился и опустил голову.
— Мне нужно глотнуть свежего воздуха. Здесь есть где прогуляться?
Они надели пальто, пересекли шоссе перед домом и двинулись по аллее, которая вела к берегу речки, протекавшей через центр Кроубриджа. Вдоль берега шла тропинка, достаточно широкая, чтобы они могли идти бок о бок. Они побрели по ней, поглядывая на мчавшийся мимо ивовых куп и зарослей боярышника взвихренный быстрым течением водный поток.
— Бедная Рози, — наконец произнес Брок.
— Таннер сказал, что мы несем ответственность за ее смерть.
— Возможно, он прав. Еще хуже то, что я был там, но не смог этого предотвратить. Черт! Я даже не знаю толком, что произошло. Вначале я ощутил, как в мое тело вошла первая игла, а следующее, что я помню, — это то, как я пытался высвободить ноги из-под ее тела. Между этими двумя событиями прошло двадцать минут. Я не могу осуждать тех, кто меня допрашивал, за то, что они отнеслись к моим словам скептически. Я и сам бы в это не поверил, если бы свидетель поведал мне такую историю.
— Но вы уже отключались раньше при сходных обстоятельствах. И Бимиш-Невилл может это подтвердить.
— Может. И задаюсь вопросом, сделал ли он это.
— В любом случае, если бы вы оставались в сознании, с вами бы поступили как с Рози. Как, кстати, убийца все это проделал?
— Лечебные кабинеты соединены между собой внутренними дверями. Должно быть, убийца находился в одной из сопредельных комнат и ждал, когда Бимиш-Невилл выйдет. Потом он ворвался в кабинет акупунктуры, перерезал Рози горло, запер дверь в коридор и выключил свет. Затем вернулся в сопредельную комнату, снял защитное облачение — крови было очень много, и он наверняка в ней перемазался, — связал его в узел, взял под мышку и вышел в коридор.
— Преступление дерзкое и сопряженное с риском. Вероятно, убийца — кто-то из обитателей клиники. Тот, кто знает внутренний распорядок. Господи, чем больше думаешь об этом деле, тем сложнее оно кажется. — Кэти покачала головой. — Непонятно только, зачем ее вообще нужно было убивать.