— Идите за мной. — И Брок зашагал к ресторану.
Стоявший в дверях владелец заведения знаками показал, что будет рад их обслужить, когда появятся свободные места. Брок было заспорил с ним, но потом запнулся, пробормотал: «Momento» — и подошел к столику, за которым сидела Габриэль. Отвесив ей поклон, он обратился:
— Scusi… Извините, вы, случайно, не миссис Бимиш-Невилл? Габриэль Бимиш-Невилл?
Женщина подняла глаза и посмотрела на него сначала удивленно, а потом чуть настороженно.
— Брок. — Он расплылся в улыбке. — Дэвид Брок. Вы меня помните? Много лет назад я был одним из ваших пациентов в Стенхоупе. Должно быть, в 80-м или 81-м году.
Женщина медленно сняла темные очки и окинула его оценивающим взглядом. При этом брови у нее чуть приподнялись и застыли в некой промежуточной позиции между «да» и «нет», как у человека, который, встретив случайного знакомого, не может его вспомнить, но и уйти тоже не торопится.
Брок рассмеялся:
— Конечно, бороды я тогда не носил.
— О! — Ее лицо прояснилось, но немного.
— Вы чудесно выглядите, миссис Бимиш-Невилл, если мне позволительно сказать комплимент. Вы не представляете, какое приятное удивление я испытал, увидев вас здесь. Хотя чему я, собственно, удивляюсь? Это ведь ваша часть мира, не так ли? Я часто думал о вас в прошедшие годы. О том, какое огромное и полезное дело вы делали в Стенхоупе. Я был там на прошлой неделе и не раз поминал вас добрым словом, особенно в свете того, какие изменения претерпело это место с тех пор, как вы оттуда уехали. — Он покачал головой и одарил ее улыбкой с оттенком легкой печали.
— Вы были там на прошлой неделе? — В ее голосе прозвучала заинтересованность.
— Совершенно верно. Я возвращаюсь туда время от времени. Но… — Он нахмурился. — О Боже. Вам доводилось бывать там в последнее время?
Она покачала головой, и ее причесанные волосок к волоску рыжие волосы колыхнулись над воротничком блузки.
— Нет. Значит, говорите, там произошли значительные изменения? — спросила она.
— О да. Особенно в прошлом году, после того как… — Он пожал плечами и неопределенно улыбнулся.
— После того как… что?
— Возможно, мне не следует это комментировать… — протянул он, а потом резко сменил тему: — А знаете ли вы, что я обязан своей привязанностью к Стенхоупу именно вам? Я заинтересовался архитектурой этого дома и подумал, что на него, вероятно, оказало влияние творчество Палладио. Вот почему моя племянница, — тут он указал на все еще стоявшую в дверях ресторана Кэти, — и я оказались здесь. Чтобы увидеть творения Палладио, так сказать, во плоти.
— Это ваша племянница? — Гэбриэль вежливо перевела взгляд в ту сторону, куда указывал Брок.
— Да. Я вас представлю. Не возражаете?
Он махнул рукой, подзывая Кэти.
— Ну разве это не чудесное совпадение? Мы искали ресторан, чтобы перекусить, и неожиданно встретили миссис Бимиш-Невилл, о которой я столько раз тебе говорил. Ты помнишь об этом, Кэти?
— Разумеется. — Кэти с чувством пожала даме руку.
— Я вернулась к своей родовой фамилии, и теперь меня зовут Габриэль Монтанари. Быть может, — женщина неуверенно огляделась, — вы будете столь любезны, что ко мне присоединитесь?
— Вы уверены, что вас это не обеспокоит? Это было бы чудесно! Мы, конечно же, с радостью к вам подсядем. Ненадолго. Не хотелось бы показаться навязчивыми…
— Ничего страшного. Мое существование сейчас разнообразием не отличается. И я была бы не прочь услышать новости о Стенхоупской клинике. Правда, я жду приятельницу, но… — Она пожала плечами.
— В таком случае, Габриэль, вы просто дадите нам знать, что пора оставить вас в покое, вот и все. Вы позволите называть вас по имени?
Она грациозно повернула к нему голову:
— Извините, не могу вспомнить ваше…
— Дэвид. А это Кэти.
— Ах да. Ваша племянница. Очень приятно.
Она внимательно посмотрела на Кэти, которая прилагала максимум усилий, чтобы не выказать овладевшего ею смущения.
— Итак, какие нынче в ходу сплетни о Стенхоупе?
— Он стал совсем другим, Габриэль. Я всегда думал, что именно вы привнесли в это место человечность и гуманность. Это все, конечно, вещи не вполне осязаемые, но они тем не менее представляют большую ценность. Когда вы уехали, я окончательно утвердился в мысли, что был прав. С вашим отъездом в Стенхоупе, как бы это сказать… стало меньше души. Но мне, возможно, не следует сейчас заводить разговор, в котором упоминался бы ваш бывший муж…