Брок откинулся на мягкую спинку эксклюзивного кожаного кресла и некоторое время в молчании созерцал Бромли. В манерах этого человека было нечто неприятно-развязное; кроме того, бесстыдный блеск в его глазах заставлял вас сомневаться в истинности его слов, даже если он сообщал вам время дня.
— Послушайте, — сказал Бромли, стремясь заполнить паузу, — суммы здесь оборачивались ничтожные, особенно по сравнению с теми, что в наши дни именуются «серьезными деньгами». Это был своего рода приработок на стороне, так сказать, материальная благодарность за оказанные дополнительные услуги — не более того.
Брок опустил глаза и продолжал хранить молчание, вольно или невольно усиливая копившееся в комнате напряжение.
— Вы вот намекали, будто я создал этого человека. Да ничего подобного. Просто в один прекрасный день он появился здесь… и начал действовать. Складывалось впечатление, что все у него уже было готово и отработано. Примечательно, что даже Бимиш-Невилл смотрел на его деятельность сквозь пальцы. Со временем он чуть ли не в открытую заявил мне, что существуют влиятельные люди, заинтересованные в его услугах, в том числе и из вашей среды. Если разобраться, я лишь ввел это дело в приемлемые рамки, чтобы избежать возможной огласки и скандала.
— «Люди из нашей среды»? Кого он имел в виду?
— Мистера Лонга, к примеру. Петроу был его фаворитом чуть ли не с самого начала.
Брок кивнул.
— А этот Мортимер… Он тоже находился здесь, когда убили Рози?
Бромли покачал головой:
— Нет, его не было здесь с тех пор, как Петроу отправился в лучший мир. Должно быть, эта смерть до крайности его напугала, что лично меня не удивляет.
— Но де Лойнс-то здесь был. Вы совершенно уверены, Бен, что это единственный из ваших так называемых «друзей», который находился в клинике во время первого и второго убийства? Подумайте немного, прежде чем дать ответ. Не хочу, чтобы на этот счет оставались хоть малейшие сомнения.
Бромли с готовностью кивнул, но потом, похоже, осознал истинную подоплеку вопроса.
— Ну да, был… Но, черт возьми, он не имеет к этому делу никакого отношения!
— Откуда вы знаете?
— Если не ошибаюсь, Рози умерла где-то между двумя и тремя часами дня. Так?
Брок кивнул.
— В тот день де Лойнс все это время находился со мной в этой комнате. Я сообщил об этом вашему человеку, который, брал у меня показания. Де Лойнс собирался инвестировать свою долю прибыли от клиники в какое-то предприятие на юге Испании, и я помогал ему оформлять документы. Ну почему вы, полицейские, прежде чем задавать вопросы, не разговариваете друг с другом? — В голосе Бромли послышались истерические нотки.
Брок коротко ему улыбнулся и поднялся на ноги.
— Знаете что, Бен? Побудьте здесь немного в одиночестве и сварите себе свежего кофе. Я скоро вернусь.
Через пятнадцать минут Брок вернулся. Его сопровождала Кэти.
— Привет, Бен, — сказана она с улыбкой. — Припасли для нас свежие анекдоты?
Бромли с кислым выражением лица посмотрел на нее поверх своей кофейной чашки.
— Почему, — проворчал он, — чтобы ввернуть электрическую лампочку, требуется шесть особ женского пола в предменструальном периоде?
— Эту шутку я уже слышала, — улыбнулась Кэти. — Будьте любезны, Бен, поставьте чашку на стол. Мы хотим, чтобы вы проехали с нами в дивизион. Необходимо официально оформить ваши показания. О’кей?
— А вы отдаете себе отчет в том, что сейчас на дворе глухая ночь? Неужели у Организации Объединенных Наций нет каких-либо правил на такой случай?
Впрочем, его протесты этой фразой и ограничились. Поставив чашку, он вышел с ними в холодную ночь и уселся на заднее сиденье их машины.
Через некоторое время Бромли, обратившись к сидевшей за рулем Кэти, спросил:
— Куда, черт возьми, вы едете? Это не дорога на Кроубридж.
Брок повернул голову и бросил через плечо:
— Мы просто хотим подхватить еще одного человека дальше по дороге, Бен. Не волнуйтесь, мы довезем вас до Кроубриджа.
Они ехали еще минут двадцать по темным сельским дорогам, пока не добрались до перекрестка у пустынной, словно вымершей деревеньки. Брок проконсультировался с лежавшей у него на коленях картой и показал Кэти, куда править дальше. Через некоторое время они выехали к дубовой аллее, за которой вырисовывался темный силуэт большого дома. Фары выхватили из темноты две белые воротные тумбы, указывавшие путь к дому. Кэти, ориентируясь по ним, свернула на подъездную дорожку.